Специально для****
39
ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ
В МАНЧЕСТЕР
[Лондон], 30 мая 1873 г.
Дорогой Мавр!
Сегодня утром в постели мне пришли в голову следующие диалектические мысли по поводу естественных наук:
Предмет естествознания — движущаяся материя, тела. Тела неотделимы от движения: их формы и виды можно познавать только в движении; о телах вне движения, вне всякого отношения к другим телам, ничего нельзя сказать. Лишь в движении тело обнаруживает, что оно есть. Поэтому естествознание познает тела, только рассматривая их в отношении друг к другу, в движении. Познание различных форм движения и есть познание тел. Таким образом, изучение этих различных форм движения является главным предметом естествознания*.
1. Простейшая форма движения, это — перемена места (во времени, чтобы доставить удовольствие старому Гегелю), механическое движение.
a) Движения отдельно взятого тела не существует; однако, говоря относительно, таким движением можно считать падение. Движение к одной центральной точке, общей для многих тел. Но как только отдельное тело должно двигаться не к центру, а в ином направлении, то, хотя оно по-прежнему подчиняется законам падения, но эти законы видоизменяются**
b) в законы траектории и ведут прямо к взаимному движению нескольких тел — планетарное и т. д. движение, астрономия, равновесие — временное или кажущееся в самом движении. Но действительным результатом этого рода движения в конце концов бывает всегда контакт движущихся тел; они падают друг на друга.
c) Механика контакта — соприкасающиеся тела. Простая механика, рычаг, наклонная плоскость и т. д. Но этим не исчерпываются действия контакта. Он проявляется непосредственно в двух формах — в трении и ударе. Оба они обладают тем свойством, что при определенной степени интенсивности и при определенных обстоятельствах производят новые, уже не только механические действия: теплоту, свет, электричество, магнетизм.
2. Собственно физика — наука, изучающая эти формы движения, исследовав каждую из них в отдельности, констатирует, что при определенных условиях они переходят друг в друга, и в заключение находит, что все они при определенной степени интенсивности, меняющейся у различных движущихся тел, вызывают действия, которые выходят за пределы физики, изменения внутреннего строения тел — химические действия.
3. Химия. При исследовании указанных выше форм движения было более или менее безразлично, производилось ли оно над одушевленными или неодушевленными телами. Неодушевленные тела даже показывают эти явления в их наибольшей чистоте. Напротив, химия может познать химическую природу
* На полях против этого абзаца имеется пометка К. Шорлеммера: «Очень хорошо; таково и мое собственное
мнение. К. Ш.». Ред.
** На полях против этого абзаца пометка Шорлеммера: «Совершенно верно!». Ред.
важнейших тел только на таких веществах, которые возникают из процесса жизни; главной задачей химии все более и более становится искусственное изготовление этих веществ. Она образует переход к науке об организме, но диалектический переход может быть установлен только тогда, когда химия совершит этот действительный переход или будет близка к этому*.
4. Организм — здесь я пока не пускаюсь ни в какую диалектику**.
Так как ты там сидишь в центре естествознания, то лучше всего сможешь судить, что тут верного.
Твой Ф. Э.
Если вы полагаете, что все это имеет какое-либо значение — не рассказывайте никому об этом, чтобы какой-нибудь паршивый англичанин не обокрал меня; обработка, во всяком случае, потребует еще много времени.
Впервые опубликовано в книге:
«Der Briefwechsel zwischen F. Engels
und K. Marx». Bd. IV, Stuttgart, 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
40
МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ
В ЛОНДОН
[Манчестер], 31 мая 1873 г.
25, Dover Street
Дорогой Фред!
Только что получил твое письмо, которое доставило мне большое удовольствие. Однако не рискну высказать свое мнение, пока у меня не будет времени поразмыслить над этим и вместе с тем посоветоваться с «авторитетами»***.
Я рассказал здесь Муру одну историю, с которой privatim**** долго провозился. Но он думает, что вопрос неразрешим или, по крайней мере, pro tempore***** неразрешим ввиду многих и большей частью еще лишь подлежащих обнаружению факторов, относящихся к этому вопросу.
* Пометка Шорлеммера: «В этом-то и суть!». Ред.
** Пометка Шорлеммера: «Я тоже. К. Ш.». Ред.
*** Имеются в виду К. Шорлеммер и С. Мур. Ред.
**** — между нами говоря. Ред.
***** — временно. Ред.
Дело в следующем: ты знаешь таблицы, в которых цены, учетный процент и т. д. и т. д. представлены в их движении в течение года и т. д., в виде восходящих и нисходящих зигзагообразных линий. Я неоднократно пытался — для анализа кризисов — вычислить эти up and downs* как неправильные кривые и думал (да и теперь еще думаю, что с достаточно проверенным материалом это возможно) математически вывести из этого главные законы кризисов. Мур, как я уже сказал, считает задачу пока невыполнимой, и я решил до поры до времени отказаться от нее.
Французская катастрофа86 мне понравилась, поскольку она связана с посрамлением Тьера и его прихвостней, и не понравилась, поскольку при противоположном исходе я мог надеяться, что различные субъекты скоро покинут Лондон; но вместе с тем я тоже считаю всякую насильственную катастрофу теперь несвоевременной с точки зрения как интересов Франции, так и наших.
Однако я отнюдь не уверен, что это событие приведет к реставрации. «Деревенщина»88 рассчитывала, несомненно, на что-нибудь вроде мятежа в Париже, Лионе, Марселе, особенно в Париже. В таком случае было бы пущено в ход оружие, была бы арестована часть радикальной левой и т. п., одним словом, создалось бы положение, которое тем или иным образом должно было бы привести к реставрации, и притом скоро. Сам Бонапарт при попытке осуществить coup d'etat**, то есть довести его до конца, в первый же день оказался в затруднительном положении благодаря чисто пассивному сопротивлению парижан и сознавал очень хорошо, что если это продлится 6—8 дней, то переворот потерпит неудачу, и притом непоправимо. Отсюда сигнал начать без всякого повода убийства на бульварах и т. п., то есть импровизировать террор. Именно господин Морни, фактический заправила, весьма бесцеремонно высказывался впоследствии об этом плане операции, автором которого он сам был.
Кроме того, «деревенщине» недоставало решительности, а она могла бы появиться лишь в том случае, если бы у нее вместо трех претендентов был один. Эти субъекты, наоборот, надеялись, что сами события выведут их из положения буриданова осла.
* — повышения и понижения. Ред.
** — государственный переворот. Ред.
Зато теперь, когда они оказались ограниченными рамками парламента, в их собственных рядах сразу же вновь начинается склока. Каждый надеется привлечь на свою сторону из ближайшей фракции, допустим, например, из левого центра, столько, сколько необходимо, чтобы вытеснить соперников. Что же касается Мак-Магона, то этот ограниченный «честный малый», на мой взгляд, никогда не станет действовать самостоятельно. К этому присоединяется еще одно обстоятельство, которое должно ускорить разложение этого конгломерата. Единственное, что формально соединяет этих людей, — это бог, то есть католицизм. Более горячие и «честные» из числа правых будут безусловно требовать от правительства занять определенную позицию по отношению к папе* и Испании89, и мне кажется, что, совершенно независимо от внутреннего сопротивления, они не предпримут никаких шагов в этом направлении, ибо вынуждены считаться с господином Бисмарком. Но отцы-иезуиты, которые фактически дирижировали до сих пор всеми маневрами «деревенщины», в том числе и старой ведьмой, женой Мак-Магона**, не позволят так легко отделаться от них. При таких обстоятельствах в Национальном собрании может весьма легко снова произойти столь же быстрая смена декораций, как это было недавно. Ведь достаточно было всего 9 голосов, чтобы избавиться от «homme necessaire»***, чем, между прочим, было доказано, в противоположность Гегелю, что необходимость не включает возможность.
Позавчера я был у Дронке в Саутпорте. Он безобразно растолстел, что никак не идет к его фигуре. Увидел у него par accident**** одолженную ему одним немецким филистером книгу Штрауса «Новая и старая вера». Я перелистал ее, и, действительно, то, что никто не разделал под орех этого проклятого попа и почитателя Бисмарка (с видом великого человека толкующего о социализме), показывает большую слабость «Volksstaat».
Сегодня отправляюсь с Муром в Бакстон, так что до понедельника***** меня не будет дома. Как только повидаюсь с Гумпертом, вернусь назад. Безделье и праздношатание очень хорошо на меня подействовали.
Прилагаю письмо от Тусси. В письме, которое девочка получила от меня, я писал, что ее последнее письмо успокоило меня и т. п.; ее упрек, что я несправедлив к Лиссагаре, неоснователен. Я требую от него только того, чтобы он вместо фраз представил доказательства, что он лучше своей репутации и что можно с известным основанием полагаться на него. Из ответа ты видишь,
* — Пию IX. Ред.
** — Елизаветой-Шарлоттой. Ред.
*** — «необходимого человека», имеется в виду Тьер. Ред.
**** — случайно. Ред.
***** — 2 июня. Ред.
как действует «homme fort»*. Проклятие в том, что из-за девочки я должен действовать очень деликатно и осторожно. Отвечу лишь после того, как по возвращении посоветуюсь с тобой.
Оставь письмо у себя.
Только что пришел Шорлеммер. Он не может ехать со мной и Муром, потому что Роско болен и теперь время подготовки к экзаменам.
Шорлеммер, прочитав твое письмо**, заявил, что он в основном совершенно согласен с тобой, но воздерживается пока от более подробного суждения. Привет миссис Лиззи.
Твой К. М.
* — «сильный человек». Ред.
** См. настоящий том, стр. 67—71. Ред.
*** — Британского федерального совета. Ред.
Впервые опубликовано в книге:
«Der Briefwechsel zwischen F. Engels
und K. Marx». Bd. IV, Stuttgart, 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
Как я понимаю, и Маркс, и Шорлеммер вежливо послали Энгельса с его ДП куды подальше...