Наказание тюрьмой за вопросы о холокосте - позор Европы, свидетельство ее колониальной зависимости от известно кого в проживающих в США. А нам щас пытаются такие же муки тюремные подарить за сомнения в колониальной сущности СССР...
По железной дороге шли двое молодых прекрасных красных партизан, уцелевших после карательной операции оккупантов. Навстречу им на Восток двигался немецко-фашистский поезд. Один партизан говорит: «Давай свернем и спрячемся». Второй возмутился: «Прятаться от ненавистного врага? Никогда! Только вперед!» И погиб в неравной, но смелой и прямой, схватке с врагом. А первый все же вовремя увернулся, возвратился в родное местечко, сяк-так легитимировался, устроился работать стрелочником на местном железнодорожном узле, всяко выслуживался перед ненавистными оккупантами, временными хозяевами. Даже в мелкое начальство пробился за короткий срок. И никто бы не подумал, что благодаря ему на проходящие военные эшелоны оккупантов сваливаются то катастрофы, то аварии, то взрывы. Так он мстил за гибель своего прямодушного соратника и друга, боролся за свободу родины от новых оккупантов, за победу над общим врагом. Как не те, дак эти - наши - придут! И пришли, как обычно. С боями, с карточками. Настало время нашей победы. Наш герой в упоении своими делами не продумал, что его ждет. Взяла его ЧК под белы рученьки по сигналу в органы от бдительных граждан. Хорошо, что по дороге не дала горячему народу расправиться с предателем путем короткого самосуда на ближайшем столбе. На допросе и про то пытали, и про это. Чуть американским шпионом не объявили, оставленным немцами в предвкушении будущей глобальной однополярности силы с центром в США. Далеко смотрели тогда преемники железного Феликса, сатрапы кровавого Лаврентия, прозорливо. Наш герой оправдывался: «Проверьте: там тогда-то бухнуло - это я бомбу заложил; сям тогда-то ухнуло - это я мину прилепил; эшелон танков под откос пошел - это я полотно подкопал; поезд с пополнением с моста в овраг свалился - это я опоры подпилил…» «Да ты что парень? А мы-то тут чем занимались? Дело целого спецотряда НКВД под руководством самого товарища Сопридуба себе приписываешь? Мать и отца тарапунька твою со штепселем!» «Но я могу доказать и показать!»… Короче, дали ему двадцать лет. Реально десять отсидел. Золото мыл под Магаданом, случайно мамонта отрыл в 1948 году, за что получил премию и грамоту, но научность открытия, разумеется, ушла на большого академика. На свободе работал экскаваторщиком - на Калме освоил: и рабочий, и в какой-то степени интеллигенция, технической мысли. Началась перестройка. Тут он еще и депутатом стал по линии какого-то мемориала, действующего на пожертвования зарубежных (конечно, не из Индии, не из Танганьики, и даже не из ФРГ, а вот эти, так недопобежденные в предках c их Mutterland, и могли бы, да и должны бы были бы век всем нам платить, дак только начальству досталось чё-то!!!!! Короче, в основном от заботливых американских) борцов против тоталитаризма. Вот и не верь после этого чекистам. Кто громче всех возвратом коммуняк пугает? Он! Кто за торжество рыночных реформ аж головой об валун на Лубянской площади бьется?? Он!! Кто...??? Он!!! Интересно, насколько и куда коммуняки его теперь отправят, если успеют, после своей победы? Ведь у них тоже есть спецотряды. Важные дела делают: красными флагами машут, советские песни поют. Дребезжащими, но еще вполне суровыии голосами... А он? А куда его? Тока опять на Калму с кайлом... Если доживет.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
криптоколония американских банкиров
Re: криптоколония американских банкиров
рабская позиция
Re: рабская позиция
Угадайте с трёх рас, шо бы это значило?
А шо Ви хатити? Такувы законы истории.
Наши придут (http://proza.ru/2004/10/28-86)
По железной дороге шли двое молодых прекрасных красных партизан, уцелевших после карательной операции оккупантов. Навстречу им на Восток двигался немецко-фашистский поезд. Один партизан говорит: «Давай свернем и спрячемся». Второй возмутился: «Прятаться от ненавистного врага? Никогда! Только вперед!»
И погиб в неравной, но смелой и прямой, схватке с врагом.
А первый все же вовремя увернулся, возвратился в родное местечко, сяк-так легитимировался, устроился работать стрелочником на местном железнодорожном узле, всяко выслуживался перед ненавистными оккупантами, временными хозяевами. Даже в мелкое начальство пробился за короткий срок. И никто бы не подумал, что благодаря ему на проходящие военные эшелоны оккупантов сваливаются то катастрофы, то аварии, то взрывы. Так он мстил за гибель своего прямодушного соратника и друга, боролся за свободу родины от новых оккупантов, за победу над общим врагом.
Как не те, дак эти - наши - придут!
И пришли, как обычно. С боями, с карточками. Настало время нашей победы.
Наш герой в упоении своими делами не продумал, что его ждет. Взяла его ЧК под белы рученьки по сигналу в органы от бдительных граждан. Хорошо, что по дороге не дала горячему народу расправиться с предателем путем короткого самосуда на ближайшем столбе.
На допросе и про то пытали, и про это.
Чуть американским шпионом не объявили, оставленным немцами в предвкушении будущей глобальной однополярности силы с центром в США. Далеко смотрели тогда преемники железного Феликса, сатрапы кровавого Лаврентия, прозорливо.
Наш герой оправдывался: «Проверьте: там тогда-то бухнуло - это я бомбу заложил; сям тогда-то ухнуло - это я мину прилепил; эшелон танков под откос пошел - это я полотно подкопал; поезд с пополнением с моста в овраг свалился - это я опоры подпилил…»
«Да ты что парень? А мы-то тут чем занимались? Дело целого спецотряда НКВД под руководством самого товарища Сопридуба себе приписываешь? Мать и отца тарапунька твою со штепселем!»
«Но я могу доказать и показать!»…
Короче, дали ему двадцать лет. Реально десять отсидел. Золото мыл под Магаданом, случайно мамонта отрыл в 1948 году, за что получил премию и грамоту, но научность открытия, разумеется, ушла на большого академика.
На свободе работал экскаваторщиком - на Калме освоил: и рабочий, и в какой-то степени интеллигенция, технической мысли.
Началась перестройка. Тут он еще и депутатом стал по линии какого-то мемориала, действующего на пожертвования зарубежных (конечно, не из Индии, не из Танганьики, и даже не из ФРГ, а вот эти, так недопобежденные в предках c их Mutterland, и могли бы, да и должны бы были бы век всем нам платить, дак только начальству досталось чё-то!!!!! Короче, в основном от заботливых американских) борцов против тоталитаризма.
Вот и не верь после этого чекистам.
Кто громче всех возвратом коммуняк пугает? Он! Кто за торжество рыночных реформ аж головой об валун на Лубянской площади бьется?? Он!! Кто...??? Он!!!
Интересно, насколько и куда коммуняки его теперь отправят, если успеют, после своей победы? Ведь у них тоже есть спецотряды. Важные дела делают: красными флагами машут, советские песни поют. Дребезжащими, но еще вполне суровыии голосами...
А он? А куда его? Тока опять на Калму с кайлом... Если доживет.