
Ни для кого не секрет, что с середины 2000-х годов магистральным направлением деятельности российского государства является борьба с инакомыслием. Для искоренения этого непозволительного, с точки зрения чиновников, явления в 2006-ом году был принят закон о противодействии экстремисткой деятельности, к которой было приравнено любое независимое суждение, и с этого момента сотни людей оказались на скамье подсудимых или в вынужденной эмиграции. Первоначально объектом атаки со стороны государства была независимая политика. Уничтожив её, машина подавления продолжила своё дело в смежных областях общественной жизни.
В июле 2010 г. госдума приняла впоследствии подписанный медведевым закон о расширении полномочий органов госбезопасности, официально мотивировав необходимость этой меры «формированием негативных процессов в духовной сфере, утверждением культа индивидуализма и насилия, неверием в способность государства защитить своих граждан» , являющихся, говорится далее в документе, проявлениями экстремизма. Российские средства массовой информации тогда отметили, что всё перечисленное в законе относится к философии Фридриха Ницше, воспевавшего индивидуализм и выступавшего против государства. Принятие скандального закона странным образом совпало по времени с преследованием воронежских художников за публичное цитирование Ницше. И вот, наконец, в октябре 2010 г. стало известно о создании при российских библиотеках спецхранилищ для литературы «экстремистского» содержания, в том числе и произведений Ницше. Доступ в спецхраны будут иметь только сотрудники библиотек, выдача находящихся там книг читателю будет незаконна. Стоит отметить, что в федеральном реестре экстремистских материалов нет трудов Ницше, но инициаторы запрещения Ницше ссылаются на некий список опасных книг, составленный изданием Human Events и в котором наряду с «Капиталом» и «Моей борьбой» присутствует произведение «По ту сторону добра и зла».
Сейчас трудно сказать, насколько добросовестно подойдут библиотечные сети к выполнению спущенной сверху директивы, но сам факт ограничения доступа к философии Ницше демонстрирует направленность внутренней политики государства на борьбу с инакомыслием.
(ОТСЮДА)
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ:
"Преступник и что ему родственно. Тип преступника - это тип сильного
человека при неблагоприятных условиях, это сильный человек,
сделанный больным. Ему недостаёт зарослей, известной более свободной
и более опасной природы и формы бытия, в которой всё, являющееся
оружием и защитой в инстинкте сильного человека, является правом.
Его добродетели изгнаны обществом; его живейшие инстинкты, которые
он принёс с собою, срастаются тотчас же с угнетающими аффектами, с
подозрением, страхом, бесчестьем. Но это уже почти рецепт для
физиологического вырождения. Человек, который должен делать тайно
то, что он лучше всего может, больше всего любит, должен делать с
долгим напряжением, осторожностью, хитростью, становится анемичным;
и так как он постоянно пожинает от своих инстинктов лишь опасность,
преследование, роковые последствия, то изменяется и его чувство к
этим инстинктам - он чувствует их фатальными. Это в обществе, в
нашем прирученном, посредственном, оскопленном обществе, сын
природы, пришедший с гор или из морских похождений, необходимо
вырождается в преступника. Или почти необходимо: ибо бывают случаи,
когда такой человек оказывается сильнее общества, - корсиканец
Наполеон самый знаменитый тому пример. Для проблемы, являющейся
перед нами здесь, важно свидетельство Достоевского - Достоевского,
единственного психолога, у которого я мог кое-чему поучиться: он
принадлежит к самым счастливым случаям моей жизни, даже ещё более,
чем открытие Стендаля. Этот глубокий человек, который был десять раз
вправе презирать поверхностных немцев, нашёл сибирских каторжников,
в среде которых он долго жил, исключительно тяжких преступников, для
которых уже не было возврата в общество, совершенно иными, чем сам
ожидал, - как бы выточенными из самого лучшего, самого твёрдого и
драгоценнейшего дерева, какое только растёт па русской земле.
Обобщим случай преступника: представим себе натуры, которые по
какой-либо причине лишены общественного сочувствия, которые знают,
что их не считают благодетельными, полезными, - то чувство чандалы,
что считаешься не равным, а отверженным, недостойным, марающим.
Мысли и поступки таких натур имеют окраску чего-то подземного; у них
всё становится бледнее, чем у таких, бытие которых озарено светом
дня. Но почти все формы существования, считаемые нами нынче
выдающимися, пребывали некогда в этом полумогильном воздухе: человек
науки, артист, гений, свободомыслящий, актёр, купец, человек,
делающий великие открытия... Пока жрец считался высшим типом, всякий
ценный вид человека был лишён ценности... Придёт время - даю слово,
- когда он будет считаться низменнейшим, нашим чандалою, лживейшей,
непристойнейшей породой человека..."
salatau
Кстати: МЕСТОВ НЕТ!

no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
Может тогда библиотеки нахер вообще прикрыть?
(no subject)
Радикальнее!
Re: Радикальнее!
Re: Радикальнее!