Письма президентуГ-н президент, вы начали борьбу с фальсификаторами истории. Вовремя. Ваши прежние борьбы (с кризисом, с коррупцией, с порочной судебной системой, с сокращением населения) отошли на задний план. Похоже, эти беды оказались непобедимыми.
Лучше заняться чем-нибудь другим: волнующим всех, но нематериальным, легко достижимым по телевизору. Но эта легкость обманчива и коварна. Вы недооцениваете опасность новой затеи. Вам идете войной на товарища Сталина.
Главный удар вашей новой борьбы направлен на фальсификаторов истории Великой Отечественной войны.
Сталин назвал число наших потерь — семь миллионов.
Хрущев — двадцать миллионов.
Брежнев — двадцать два миллиона.
Горбачев — двадцать семь миллионов.
Маршал Язов на днях сказал, что мы потеряли тридцать шесть миллионов человек.
Из этих пятерых, увы, четверо — фальсификаторы истории. И похоже, что самый грубый фальсификатор — Сталин.
Если Язов прав, Сталин сфальсифицировал впятеро, а Хрущев — менее чем вдвое.
Легкость и быстрота вашей борьбы с фальсификацией истории вызвали привычный депутатско-министерский одобрямс. Вы приказали создать комиссию, которая будет выявлять фальсификаторов. Их, в свою очередь, ждет уголовное наказание. Хватит ли мест в зоне?
В наших учебниках истории написано о внезапном нападении 22 июня 1941 года. Значит, тот, кто пишет, что дата нападения была известна, — фальсификатор. Что будете делать? Известно: Сталина предупреждали о готовящемся нападении. Называли даже точную дату. Этих информаторов он называл провокаторами, и некоторых успели репрессировать как врагов народа.
Написано, что маршал Жуков — великий полководец, герой, победитель. Но есть документальные доказательства его жестокости, его вины в напрасной гибели
солдат.
Фронтовик Виктор Астафьев, знаменитый русский писатель, о Жукове отозвался так: “Это выкормыш “отца и учителя”! Какой браконьер русского народа. Он и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию. Вот с этого тяжелого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда, но нам до нее не дожить. Сил наших, ума нашего и мужества не хватит говорить о трагедии нашего народа, в том числе о войне, всю правду… Ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, и однопартийная система…”
Это Астафьев написал в 1987 году (из выходящей в свет книги писем Астафьева “Нет мне ответа”).
Что будем делать? Астафьев на том свете. Арестуете книгу? Но этим только покажете свой страх перед правдой, а текст спрятать от людей не удастся. Если уж в сталинско-брежневские времена люди отваживались читать запрещенную литературу, то сегодня запреты просто смешны. Вам как человеку интернета это, наверное, ясно.
У себя в блоге 7 мая вы поместили сообщение. Там говорится: “С каждым годом праздник Победы обретает новое звучание. И, к сожалению, не всегда праздничное звучание. Мы стали чаще сталкиваться с тем, что называется сейчас историческими фальсификациями. Причем такие попытки становятся все более жесткими, злыми, агрессивными”.
Слова фронтовика Астафьева, безусловно, жесткие, злые, агрессивные. Но не кажется ли вам, г-н президент, что он имел право так говорить и писать?
В том же вашем майском сообщении вы говорите: “В январе этого года я общался с Даниилом Граниным (писателем), когда вручал ему высшую нашу государственную награду. Он говорил о закономерностях того трагического времени. Говорил о том, что спаслись прежде всего те люди, которые без оглядки на собственную жизнь, на собственное здоровье спасали других людей. Это большая, а с другой стороны — простая мудрость”.
Г-н президент, может, вы чего-то не поняли? может, ослышались? Задумайтесь, пожалуйста, над этим своим текстом. Смысл этой, говоря вашими словами, “большой и простой мудрости” таков: спаслись прежде всего альтруисты, те, кто не думает о своем благополучии. А погибли, выходит, большей частью эгоисты, которые думают только о себе. Куда запишем 36 миллионов погибших?
Большая и простая мудрость говорит одно. А мемуары людей, прошедших войну (на фронте и в тылу), говорят совершенно иное. Гибли те, кто рвался в бой. А те, кто сумел любым способом избежать фронта, остались живы. В блокадном Ленинграде партийные начальники жрали икру и, конечно, выжили. А миллион умер с голоду. Кто из них эгоист? Кто альтруист?
Г-н президент, Берлин взяли штурмом к 1 мая 1945 года. Кто-то считает, что это было правильно. А кто-то сомневается: стоило ли губить сотни тысяч солдат ради праздника солидарности трудящихся? До капитуляции оставались дни. Осажденный Берлин неизбежно бы сдался. Но приказали взять к празднику, взять в лоб.
По разным оценкам, ради этого погибло от шестисот до восьмисот тысяч наших людей. Тех самых, о священной памяти которых вы говорите, принимая парады в День Победы.
Это большая беда и невыносимая горечь — признать, что они погибли напрасно. Могли бы жить, вернулись бы победителями, нарожали бы детей. Но вы и ваша комиссия, похоже, собираетесь применить Уголовный кодекс, чтобы все считали, будто те солдаты погибли правильно.
Они — герои, никто не спорит. Но маршалы гнали их на убой по
приказу Верховного, и этого факта не может изменить никакая пропаганда.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
n_zlobin российских и азиатских программ Института Мировой Безопасности в Вашингтоне, США (с 2006 года), до 2005 года - директор Российских и Азиатских программ Центра Оборонной Информации США - задаёт непраздные вопросы: