![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Квазигосударство «Кущевская»
"Этот текст передал мне журналист Игорь Моисеев. Текст, признаюсь, стремный. Наверное, поэтому его не взяли газеты. Но и игнорировать его нельзя, вдруг там многое — правда?" — пишет в своем блоге журналист Михаил Зубов.
Следствие по массовому убийству в станице Кущевская длится уже год. С момента ареста Цапков ситуация в станице изменилась кардинально – причем не в лучшую сторону. О том, что на самом деле происходит в станице, рассказывает один из активных участников цапковской группировки Михаил Артамонов (фамилия изменена).
Михаил — типичный представитель среднего бизнеса. Держит несколько автосервисов и точек шиномонтажа в окрестностях Ростова. Для своих 45-ти он в прекрасной физической форме, если не считать небольшого заикания — сказывается контузия, полученная в Абхазии. Все свободное время проводит либо в семье, либо в спортзале. Кстати, в Кущевке процент качков, наверное, один из самых высоких в стране. Имеет высшее техническое образование. Начитан, интеллект явно выше среднего. Он — единственный, кто согласился поговорить с журналистом из Москвы по душам. Причем сделал это по собственной инициативе. Хотя, мне кажется, это было результатом трудного коллективного решения.
— Что хочешь мне сказать, Михаил?
— Суди сам. Следствие по делу Цапков идет десятый месяц, и ситуация яснее не становится. И не станет. Скорее наоборот – клубок противоречий затянется намертво, а потом потребуется жесткое хирургическое вмешательство. А тем не менее двое подозреваемых уже мертвы. Согласно официальной версии, Сергей Карпенко пытался повеситься и скончался в больнице в ночь на 1 августа. Еще один «цапок» Виталий Иванов в ночь с 29 на 30 июня был найден повешенным в камере-одиночке в психиатрической больнице в Краснодаре, куда его отправили для прохождения судебно-медицинской экспертизы. Я тоже в свое время был клиентом следственных изоляторов (хотя не часто), и заявляю авторитетно — повеситься по собственной инициативе там невозможно чисто технически. То есть с ребятами работают, попутно заметая следы реального преступления.
– И кому это нужно?
— Не исключено, что тому, кто и заказал столько трупов, которые теперь очень легко повесить на убиенных и повешенных. Но не Цапкам и их людям — это точно. Потому что они, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы следствие вышло на реальных виновников преступления. Но хочет ли этого само следствие? Или те, кто им рулит? Совсем не факт. Но вся штука в том, что «цапки» о реальных исполнителях этого преступления кое-что знают. Или догадываются. Но как только они открывают рот, чтобы дать «следакам» хоть какую-то «наколку» — их убирают со смехотворной (для того, кто в теме) формулировкой. Расклад вытанцовывается простой: хочешь жить, пускай на нарах — молчи. Или бери все на себя. Но так жить никто не хочет. А брать все на себя – получишь пожизненку. Получается, «цапкам» всяко не жить. Поэтому мне и перебросили маляву, чтобы я с прессой потолковал на этот счет. Вот и толкую.
— А ты тоже убежден, что убивали не Цапки?
— Абсолютно. Они, конечно, не ангелы, но на детей руку никогда бы не подняли. Не забывай, мы живем в казачьем краю — нравится это кому-то или нет. А казаки — не звери. Мы православные, как-никак. Да не было резона детей трогать, даже если эмоции отбросить. Рассчитывать, что все это сошло бы с рук — наивно. Не они были это. Другие люди. Кто — сами копаем. Пока есть только подозрения, а фактов маловато.
— Но тот же Бастрыкин, тоже, кстати, этнический казак, в свое время негодовал: а куда смотрели местные казаки? Что, мол, с вами стало, мужики?
— Во-первых, Цапки и их окружение — те же самые казаки, как и все остальные в Кущевской. Только, может, более пассионарная и активная часть станицы. Во-вторых, будь Бастрыкин настоящим казаком, он нас бы мужиками не назвал никогда. Мы этого не любим. Ну, назвал бы хлопцами, еще как-нибудь. Может, корни у него и казачьи, но от них, похоже, давным-давно оторвался. Как и от других реалий жизни в непростом казачьем краю. А они с его отъездом проще не стали. Скорее наоборот.
Бригада
— После последнего визита в Кущевскую у меня сложилось впечатление, что отношение к Цапкам в станице меняется – от ненависти к обожанию.
-Да оно однозначно негативным и не было никогда! Это все мифы, созданные вашим братом журналистом, которые дружно приняли желаемое за действительное. Суди сам. Похороны повешенного Виталия Иванова 1 июля стали в станице событием из ряда вон. Милиция была вынуждена перекрыть центральные улицы, и гроб несли на руках через всю Кущевскую — от дома его бабушки до кладбища, по центральным — Ленина и Первомайской. Впереди шел оркестр. А на следующий день полстаницы ходило в черных рубашках — в знак траура.
— То есть Цапки в станице пользовались авторитетом?
— А ваша подольская братва у себя в Подольске авторитетом пользуется? А солнцевская — в Солнцево? А уралмашевские — в Свердовске? Подольские свой город в свое время очистили сначала от чечен-беспредельшиков, потом — от цыган-наркобарыг. А сейчас вообще спорткомплекс построили, не потратив ни копейки бюджетных денег, и местную молодежь туда за уши тащат. Все же люди, все социализироваться хотят, уважение в обществе получить. Я уж молчу про то, что все смертны, и хотят, чтобы после что-то позитивное осталось.
Пойми, казаки — такие же люди, как и вы, русские, только живущие бок о бок с кавказцами и перенявшие у них все методы все методы жизненного самоутверждения и самосохранения. Поэтому, когда страну захлестнули ревущие девяностые, у нас в станице происходило все то же самое, что наглядно показано в фильме «Бригада» -только без наркоты и с ярким этническим подтекстом.
— А вы что, наркотиками не баловались, что ли?
— Никогда. Это в Москве многие ОПГ только на наркоте и поднялись (кстати в той же «Бригаде» это показано довольно правдиво), а наша станичная братва рано и отчетливо увидела и осознала всю опасность. Поэтому все наркобарыги с Кавказа и цыганская община за распространение дури очень крепко получили по мозгам. Некоторых вообще пришлось в бессрочный отпуск отправить — провести непростые работы по организации их исчезновения, так сказать. Не пустили мы в станицу и ростовскую братву, которая собиралась здесь дурь проталкивать, хотя это было непросто. И воры ростовские не помогли. Их здесь менты закрывали, и у каждого почему-то героин находился. Хотя вон те же уралмашевские ребята, а также подольская братва (я сейчас временно остановился в Подольске) тоже наркоту на порог своих регионов не пускают. Молодняк надо беречь — иначе сколется.
«Давить, пока не воспряли…»
— А как насчет этнического подтекста?
— Ну, это история долгая и непростая. Исторически сложилось так, что четверть населения станицы — горцы, татары и армяне. И они всегда пытались качать права. И мы всегда были у них костью в горле и держали их в тонусе. Еще ваш Сурков в своей тронной речи отметил неизбежное и возросшее демографическое давление Кавказа на сопредельные регионы. А у нас, казаков, оно было всегда. И мы всегда с этим боролись. Цапки, кстати, в первых рядах. Местные, станичные кавказцы сидят тихо только той поры, пока со стороны какие-то абреки не появляются. Но под священное знамя борьбы с русским встать готовы завсегда. Дай им волю — они станицу враз подомнут, а нас построят. Даже к девчонке своей же лишний раз не подойдешь. Но мы этого не допускали. Даже в центре станицы им без особой нужды не рекомендовано было появляться. Это вы у себя в Москве их боитесь, и чуть что — на Манежке плясать начинаете. А мы никуда не идем, мы их адресно гасим. Давно и регулярно. Вся станица помнит, как в 2006-м в станицу вломились пятеро смелых – из Дагестана. Абреки, судя по всему, были большими мастерами боев без правил. Они в баре кучу ребят опрокинули, даже Быка. Так у нас вся станица на ноги поднялась. Дагестанцев травили, как волков. Тогда Цапкам менты здорово помогли. Они тормознули на трассе даговскую белую семерку на нужно время. А потом подтянулись сами Цапки. После чего пятерку смелых сделали грузом «двести» (убили – В Г). Дело тихо замяли по просьбе родственников дагестанцев, трупы увезли. А если сейчас приедут такие деятели с переломанными ушами-носами, откуда-нибудь из Чечни — кто сейчас встанет против них? Поэтому давить лавашей и кавказцев будем сейчас, пока не воспряли.
— После посадки Цапков в национальном раскладе станицы что-то изменилось?
— Изменились вообще все расклады, включая национальный. Суди сам. Сразу после посадки Цапков армяне быстро и технично обанкротили «Кубаньгазстрой». Акции подрядчика «Газпрома» перекупил на корню некто Жорж Мурадян. После чего персоналу резко заморозили зарплату. А землю, технику и недвижимость перебросили в свежезарегистрированный «Кубаньнефтегазстрой». В итоге более полутысячи станичных семей остались без работы и без денег. Зато в станице откуда ни возьмись объявилось масса богатых армян, готовых скупать наши дома на корню. А цены-то падают… Если дело пустить на самотек, станица из казачьей станет армянской. В Чечне это уже произошло. Где, например, казачья станица Щелковская? Есть только ингушский аул Щелковской. Где станица Баталпашинская? Есть город Черкесск. Мы у себя этого не допустим. С Цапками, без Цапков – нам здесь жить. И за свою станицу будем драться.
— А сколько бойцов было в группировке Цапков?
— Более двухсот — только активных. Причем с ними корешили все станичные силовики. А иначе противостоять этому пресловутому демографическому давлению — как изнутри станицы, так и извне — было невозможно.
— А как Цапки жили с блатными? Рядом — Ростов, город не столько казачий, сколько блатной, криминальный, воровской и понятийный. Местные воры не могли не лезть в Кущевскую со своими понятиями и аппетитами…
— Плохо жили. Ростовские законники – в массе своей армяне, русских там нет — совали свое мурло в станицу бессчисленное количество раз. И каждый раз для них это заканчивалось плохо.
Завчуж
— А как станица отреагировала на освобождение Сергея Цеповяза?
— Это был самый большой косяк, допущенный прокуратурой. То «посадили по беспределу», то «отпустили по беспределу»… Работать, что ли, не умеете? И почему одних отпускают, а других вешают? Следаки из СК России называют его завчужем — заведующий чужим имуществом. Вешают лапшу на уши, что парень, мол, интеллигентный. Только кулаки у него – как два моих, и бицепсы — как у Поддубного. Ясное дело – для того, чтобы деньги считать. Я думаю, с ним будет отдельный разговор, как из больницы выйдет. Нечисто что-то с ним. Возможно, он принял правила игры тех, кому выгодно завести расследование в тупик. А это не есть хорошо.
Хаос вместо диктатуры
— Что сейчас происходит в станице, привыкшей жить под крепкой рукой?
— Хаос и беспредел. Крупный бизнес валом проводит гнилые сделки с землей и недвижимостью. Армяне втихую отгребли станичный рынок, после чего взметнули арендную плату за точку с пяти тысяч до десяти. По ночам пришлые абреки воруют технику с цапковских земель. С хутора Красный все подчистую утатарили. Станицу сразу захлестнул океан проблем, а раньше была жесть и стабильность. Цапки держали все сделки с землей под контролем (да их, собственно и не было), и решали любые проблемы. Кража, драка «по беспределу», наезд конкурентов – они разводили все рамсы, и все оставались довольны. Это вам любой кущевский мент подтвердит. При цапках было ровно. Знаешь, кто есть кто, от кого чего ждать. А теперь в станице куча новых лиц, и каждый второй блатного корчит. Станицу буквально захлестнули массовые драки. У нас сейчас в Кущевке – как в Техасе: махач начинается не после разговора, а до него.
— А как насчет массовых изнасилований?
— Массовым было только вранье прессы на этот счет. Пока — ни одного доказанного эпизода. А говорят, у нас в стране есть еще и презумпция невиновности, не слышал? Моя точка зрения — приезжие девчонки не самого тяжелого поведения теперь после этой бучи зажглись желанием «развести на бабки» или «прикрутить» как-то по-другому своих бывших ухажеров, которые обещали, но не женились.
Все только начинается…
— Цапков закрыли, в станице, по твоим словам, брожение и раскол. А что дальше?
— Силовая составляющая, без которой на Кубани и на Тереке не живет ни одна станица, освободилась. Сейчас ее яростно хотят занять менты и кавказцы. Заявляю авторитетно — мы сделаем все, чтобы не дать им этого сделать. Наша станица никогда не будет ни «красной», ни кавказской, как Щелковская. Она жила и будет жить только по своим понятиям.
— Воровским, бандитским?
— Как угодно. Казачьим, если хочешь. Станичным.
— А вот соседняя Ленинградская давно и прочно «лежит под ментами», и живет, говорят, очень неплохо.
— Да, в Ленинградской рулят менты. Но есть и нормальные взрослые хлопцы, которые отжали у ментов рынок и строительный бизнес. Есть некий баланс. Но поверь, никакие менты никогда и нигде не справятся ни с демографическим давлением, ни с пришлой наркотой. Жизнь и практика показывают, что они первыми ложатся под мигрантов – за откаты, и крышуют наркобарыг. Я в Москве лично видел, как местные менты «на земле» даже воров-карманников крышевали. А ты говоришь – красная станица. Красная – для жизни опасная. Если менты займут цапковскую нишу, додавят всех. И Кущевская станет маленьким Кавказом.
— А Цапки — чисто теоретически — могут вернуться на прежние позиции, если их оправдают?
— А Лужков ваш может вернуться? А Ходорковский с Лебедевым? Нет, власть — формальную или реальную — у нас в стране теряют один раз. Потом ее подбирает или завоевывает кто-то другой. Все карты жизни Цапков после той страной резни легли недачно. И другого расклада для них не будет. Но мы сделаем все возможное, чтобы сохранить хозяйство самой Цапчихи. Иначе станице не жить.
— А кто теперь будет выравнивать отношения с кавказцами, ворами, ментами, бизнесменами, рейдерами?
— Мы сами, кто же еще. Ну, еще хлопцы из Ленинградской помогут, Славянска-на-Кубани, других станиц. Сначала мы сделаем предел, а потом обязательно будет передел. И, похоже, мира здесь не будет еще долго. История Кущевской только начинается…
— Но это какое-то квазигосударство получается…
— Как и вся Кубань. Или как ваш Подольск, Солнцево, Балашиха, тот же Екатеринбург… Если государство не справляется со своими прямыми обязанностями, кое-где на местах всегда найдутся дерзкие ребята, готовые взять на себя эти функции. Чем мы в этом плане хуже других?
Кому выгодно?
— И все-таки — кто был реальным убийцей, если не Цапки?
— Те, у кого он был костью в горле — и в жизни, и в бизнесе. А таких ребят было навалом. И среди горцев, и среди армян, и среди ростовских воров, и среди крупного бизнеса. Поэтому и валили его на глушняк, и детей для этого не пожалели.
— А есть ли шанс, что это преступление вообще никогда не будет раскрыто?
— Есть. Потому что уж очень опытные дядя все это провернули, матерые, с мозгами. Мы же так и не узнали, кто конкретно заказал бесланских детей? Кто рулил этими отморозками? А кто убил Буданова? А спецназовца Чудакова — вместе с женой и детьми, причем тоже на нашей территории?
— Получается, надо смотреть, кому это выгодно.
— Согласно этой логике, можно грешить на армян, обанкротивших «Кубанбгазстрой». Но лично я сомневаюсь. Армяне, скорее всего, просто ловко воспользовались ситуацией, вот и все. Возможно, что-то прояснится, когда землю делить начнут, и пилить хозяйство цапковкое. А может, это был плод коллективного мозгового штурма, заточенный на комплексный результат. Кубань — гарант зерновой безопасности страны, казачий край, со своими традициями и устоями. Кущевцы, между прочим, в 1941 под станицей здорово немцев и румын метелили, и станицу на Кубани всегда считали символом казачьей доблести. Не исключено, что по всему этому и били — кто знает?..
Беседовал Игорь Моисеев
Маркс К. Теории прибавочной стоимости (4-й том "Капитала")- Соч., 2-е изд., т. 26, ч. 1, стр. 394-396:
Философ производит идеи, поэт – стихи, пастор – проповеди, профессор – руководства, и т.д. Преступник производит преступления. Если мы ближе присмотримся к той связи, которая существует между этой последней отраслью производства и обществом в целом, то освободимся от многих предрассудков. Преступник производит не только преступления, но и уголовное право, а потому и профессора, читающего курс уголовного права и, вместе с этим, также и то неизбежное руководство, в форме которого этот самый профессор выбрасывает свои лекции, в качестве «товара», на всеобщий рынок товаров. Этим достигается-де увеличение национального богатства, не говоря уж о том личном наслаждении, которое рукопись такого руководства, - по заверению компетентного свидетеля, господина профессора Рошеля, - доставляет самому автору.
Преступник производит, далее, всю полицию и всю уголовную юстицию, сыщиков, судей, палачей, присяжных и т.д., и все эти различные профессии, каждая из которых представляет собой определенную категорию общественного труда, развивают различные способности человеческого духа, создают новые потребности и новые способы ихх удовлетворения. Уже одни только пытки дали толчок к остроумнейшим механическим изобретениям и обеспечили работой множество почтенных ремесленников, обратившихся к производству орудий пыток.
Преступник производит впечатление – то морально-назидательное, то трагическое, смотря по обстоятельствам, и тем самым оказывает определенную «услугу» в смысле возбуждения моральных и эстетических чувств публики. Он производит не только руководства по уголовному праву, не только уголовные кодексы, а сало быть и законодателей в этой области, но также и искусство, художественную литературу – романы и даже трагедии; доказательством этого служат не только «Вина» Мюльнера и «Разбойники» Шиллера, но даже «Эдип» и «Ричард III». Преступник нарушает однообразие буржуазной жизни, ее спокойное повседневное течение. Тем самым он предохраняет ее от застоя и порождает ту беспокойную напряженность и подвижность, без которой притупилось бы даже жало конкуренции. Этим он дает толчок производительным силам. В то время как преступления освобождают рынок труда от некоторой части избыточного населения и, ослабляя тем самым конкуренцию между рабочими, до известной степени препятствуют падению заработной платы ниже определенного минимума, - в это самое время борьба против преступлений поглощает некоторую другую часть избыточного населения. Выходит, таким образом, что преступник осуществляет одно из тех естественных «уравновешиваний», которые устанавливают надлежащий уровень и открывают поприще для целой вереницы «полезных» профессий.
Влияние преступника на развитие производительных сил можно было бы проследить до мелочей. Достигли ли бы замкИ их теперешнего совершенства, если бы не было воров? Получило ли бы изготовление банкнот такое усовершенствование, если бы не существовало подделывателей денег. Проник ли бы микроскоп в обыкновенные торговые сферы (смотри Баббеджа), не будь в торговле обмана? Не обязана ли практическая химия своими успехами в такой же мере фальсификации товаров и стремлению ее обнаружить, в какой она ими обязана рвению честных производителей? Изобретая всё новые средства покушения на собственность, преступление вызывает к жизни всё новые средства защиты собственности и этим самым в такой же мере стимулирует производство, в какой забастовки стимулируют изобретение машин. И, - если покинуть сферу преступлений частных лиц, - мог ли бы без национальных преступлений возникнуть мировой рынок? Могли ли бы без них возникнуть сами нации? И разве древо греха не является со времен Адама вместе с тем и древом познания?
Уже Мандевиль в своей «Басне о пчелах» (1705) доказывал производительность всех возможных профессий и т.д., и у него уже видна общая тенденция всего этого рассуждения: «То, что мы называем в мире злом, как моральным, так и физическим, является тем великим принципом, который делает нас социальными существами, - является прочной основой, животворящей силой и опорой всех профессий и занятий без исключения; здесь должны мы искать истинный источник всех искусств и наук; и в это самый момент, когда зло перестало бы существовать, общество должно было бы прийти в упадок, если не разрушиться совсем».
Только Мандевиль был, разумеется, бесконечно смелее и честнее проникнутых филистерским духом апологетов буржуазного общества.Dunning T.J. Trades' Unions and strikes: their philosophy and intention. London, 1860, p. 35-36:
Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10%, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы.
