Лидер "Правого дела" Михаил Прохоров о том, зачем он возглавил партию и что он от нее ждет
В преддверии избирательной кампании в Госдуму "Коммерсантъ" начинает серию интервью с лидерами политических партий. Первым на вопросы "Ъ" ответил лидер "Правого дела" МИХАИЛ ПРОХОРОВ, который возглавил партию 25 июня, перейдя в политику из бизнеса.
— Почему вы сначала отказались возглавить "Правое дело", а потом согласились?
— Когда живешь в какой-то замкнутой системе, в которой все хорошо, любые предложения, которые попадают извне этой системы, кажутся не очень важными. Но по прошествии какого-то времени, когда все-таки начинаешь думать о чем-то еще, происходят определенные события внутри системы. У нас каждые четыре месяца происходят стратегические совещания, где мы отсматриваем стратегию каждого нашего бизнеса, исходя из того, что происходит в мире и как меняется ситуация в России. Выяснилось, что если мы не поменяем тренд — скажем так, неконкурентоспособного развития нашей страны, то социальные обязательства, которые берет на себя страна, оказываются невыполнимы. То есть чтобы пополнить казну в 2013 году, сделать ее достаточной, придется повышать в очередной раз налоги на бизнес. Это означает, что ряд наших активов должны быть реализованы до этого периода.
— То есть вы внезапно поняли, что надо менять тренд?
— Видимо, так внезапно это не происходит, происходит накопление каких-то событий, жизненного опыта. Когда вдруг мысль и идея возникает, она неожиданно становится доминирующей. Мне нужно быть на острие. Я всегда стремлюсь быть там, где вызов, где идет формирование нового тренда. Сейчас мне кажется, общество нуждается в новых проектах, самым главным из которых должен стать проект под названием "Проект "Россия"", то есть моделирование будущего страны. Проекта страны у нас не было многие десятилетия. Я очень люблю сложности. И в некотором смысле даже их ищу. Я внутренне такой классический кризис-менеджер. Поэтому, когда нет сложностей, я начинаю искать их.
— Новые сложности, которые у вас возникли, сопоставимы с теми, что бывали раньше?
—Я думаю, то, за что я сейчас взялся,— это задача более высокого порядка. Это очевидно.
— Вы понимаете, что вы первый бизнесмен после Михаила Ходорковского, который пошел в самостоятельную политику?
— Я так не считаю. Считаю, что Ходорковский не успел дойти до политики, он не стал публичным и профессиональным политиком. Он оставался гендиректором компании ЮКОС и влиятельной фигурой. На этом уровне все крупные бизнесмены понимают, как и что устроено в стране, но повлиять на процессы и что-то изменить, будучи бизнесменом, невозможно. Как раз я первый, кто пошел в публичную политику. Из крупных бизнесменов, несомненно.
— Не опасаетесь, что ваш возможный успех будет создавать проблемы для вашего бизнеса?
— Меня все пытаются чем-то пугать. Сначала, когда мы занимались кооперацией, пугали бандитами, потом, когда мы расширяли бизнес, говорили, вы станете слишком большими. И сейчас та же ситуация. А не боитесь, что... Нет, не боюсь.
— Переговоры с вами вел Александр Волошин и Валентин Юмашев?
— Нет.
— А кто?
— Не могу сказать, дал слово людям, чтоб они могли спокойно жить. Потому что вы, журналисты, их и разорвете сразу.
— В итоге возглавить партию вам предложил Дмитрий Медведев?
— Нет, в итоге возглавить партию предложил себе человек, зовут его Михаил Прохоров. Это было мое решение, я все решения в жизни принимаю сам.
— Для вас важно было одобрение Владимира Путина?
— Мне, честно говоря, важно было одобрение моей команды. Тех, кто остается работать внутри системы, потому что мои функции частично переносятся на них. И команда — не без скрипа, были скептики, но в целом меня поддержала.
— Но он от вас узнал, что вы согласились?
— Нет, из средств массовой информации.
— То есть у вас с ним бесед никаких не было и вас не смущало, что он может как-то воспринять не так?
— Есть удивительная черта российская. Мы считаем, что все зависит от начальства и нужно все вещи согласовывать. А само начальство даже и не мыслит в этом направлении. Поэтому такая форма перестраховки — это самая опасная черта, является главным врагом любого развития. Я ничего не делаю незаконного. Почему я должен что-то с кем-то согласовывать?
"Давно я не давал похоронных интервью"
— Почему вы считаете, что сможете быть самостоятельным политиком?
— А что мне может в этом помешать? Если бы я вместо того чтобы делать дело, постоянно бы думал о том, что мне мешает и почему это невозможно, я бы не состоялся как крупный бизнесмен. Надо работать, а если возникают трудности, то бороться с ними, а не находить для себя отговорки.
— Против вас могут санкции применить.
— Если вы занимаетесь бизнесом, вы можете проиграть. Вы проигрываете конкурентам, неправильно рассчитали рыночную ситуацию, допустили ошибки при планировании и т. п. Чем политика в этом смысле отличается от всего остального? Это тоже борьба. Масштаб, конечно, другой.
— Существуют сугубо институциональные ограничения. Например, партию могут признать недействующей.
— И что, это является причиной для того, чтоб этим не заниматься? А бизнес может разориться — это что, основание его не делать, что ли? С такой психологией в мире вообще бы ничего не менялось. Кто-то должен идти вперед, даже если это трудно.
— Мы не говорим о том, что этим не надо заниматься. В какой-то момент обозначится сопротивление. Как бы вы стали реагировать на это?
— Может. Возникнет — среагирую. Вы спрашиваете, если ваш проект будет неуспешен, что вы будете делать? А я верю в то, что будет успешным. Поэтому, когда он будет неуспешным, я вам обязательно расскажу.
— Ну вот если в реализацию бизнес-проекта вмешиваются налоговые органы...
— Тогда надо идти в суд. Собственно, вот мой пример. У нас есть методологический спор по моим личным налогам, у меня очень сложная декларация. Абсолютно нормальная ситуация, когда у налоговой службы одна позиция, а у меня другая. Я иду в суд доказывать свою правоту. Соответственно, если будет нарушение Конституции РФ, законов, я пойду в суд.
— Когда у нас политики ходят в суд, решения принимаются обычно не в их пользу.
— Давно я не давал похоронных интервью.
— Политикой просто до этого не занимались.
— Ну, посмотрим. Я вот свои суды в основном выигрывал.
— Потому что они были по бизнесу, а не по политике.
— То есть сомневаетесь в моей квалификации.
— Мы сомневаемся в российских судах.
— Замечательно, но если кто-то хочет что-то изменить, в том числе надо менять всю систему, включая российские суды.
— Что будете делать, если кого-то из тех, кого решили пригласить в партию, в Кремле порекомендуют не привлекать?
— Если этот человек хочет быть в партии и разделяет наши взгляды, то я никаким рекомендациям следовать не буду.
— Вы готовы идти против системы?
— Если у какого-то отдельного чиновника, даже очень большого, есть какое-то мнение — это мнение отдельного человека. В органах власти работают разные люди. Учитывать мнение всех невозможно. Что это за политическая партия, которая пытается понравиться всем?
— А на совещания в Кремль с лидерами партий будете ходить?
— Слышал про эти совещания, но никогда не был. Точно один раз схожу посмотреть, что это такое, если пригласят.
— В каком формате вы будете общаться с администрацией президента?
— В формате интересов партии.
— Это как?
— Если отдельные люди, работающие в различных органах власти, способствуют продвижению идей партии, разделяют их, готовы помогать, надо их использовать. Если не способствуют, тогда надо не замечать их мнений. Это же нормально. На меня довольно часто вешают различные ярлыки: "кремлевский проект", "олигархический" и еще какой-то. Еще я слышал мнение, что Прохорова, мол, взяли и купили. Звучит дико, при таком подходе можно было и подешевле найти. Тем более проблем у меня нет, я пришел к этому осознанно. Реально от хорошей жизни.
— На съезде вы говорили, что страна живет на нефтегазовые доходы, а они уплывают из страны. А кто в этом виноват?
— Да никто не виноват. Это беда наша.
— Есть люди, ответственные за это. Есть же, в конце концов, премьер-министр, которого вы, кстати, хвалите.
— Я не хвалю, я говорю о том, что есть плюсы, есть минусы. По некоторым вопросам я с Путиным согласен. По некоторым — нет. Есть такой подход: играть против всех, ругать всех подряд и ничего не предлагать. Соберешь гораздо больше и чего дальше-то? Ведь дальше-то нужно что-то предлагать. Поэтому мой подход абсолютно другой. Надо предлагать созидательные вещи.
— Почему вы решили, что партия власти — это верное в нынешних условиях позиционирование?
— Потому что партия, которая не борется за власть, не хочет получить реальные рычаги влияния, а идет в Думу, чтобы кормиться, и чтобы там покричать,— это для меня неприемлемо. Наша цель — поменять среду, а не просто занять свое место в Думе. В любой нормальной демократии всегда есть две-три партии власти, которые сменяют друг друга. Могут в коалиции входить, могут сами оппонировать одна другой.
— У нас есть одна партия власти со всеми необходимыми атрибутами — губернаторами, мэрами, премьер-министром во главе.
— Отлично, а что-то счастья не видно. Притом что у нас есть большая партия власти, назовем ее политической монополией, что-то у нас с консерваторией-то не так...
— Вы говорите, что Путина поддерживаете, а как можно поддерживать лидера партии и не поддерживать партию, лидером которой он является?
— Я никогда не говорил о том, что я однозначно поддерживаю Путина. Я говорю о том, что "Единая Россия" не устраивает уже и Путина. Поэтому появился "Народный фронт".
— Если бы его не устраивала "Единая Россия", он бы перестал быть ее лидером или "Народный фронт" стал бы зарегистрированной партией.
— Мне кажется, все к этому идет. "Единая Россия" не плохая и не хорошая, просто как только она стала монополией, перестала быть эффективной. И Путин это прекрасно понимает и для этого пытается расширить возможности через "Народный фронт".
"Когда 38 миллионов аграриев вступают во "Фронт" — это реально смешно"
— Вы уже провели аудит "Правого дела"?
— Частично. Процентов 30 регионов мы уже прошли.
— И как вы можете оценить то, что увидели?
— Кризис-менеджмент нужен. Где-то есть яркие люди, а где-то есть люди, которые остались потому, что никого больше не было... Давайте совсем по-честному. Я попросил исключительные полномочия у однопартийцев потому, что у нас нет времени на разговоры. Если возникают яркие люди и мне нужно не терять времени, уговаривать кого-то, у меня есть полномочия, чтобы этих людей продвинуть на руководящие должности в регионы.
— А где новых людей брать будете?
— Людей у нас полно ярких. У меня вообще проблем с людьми никогда нет. Когда спрашивают, где вы берете кадры, для меня вопрос удивительный, у меня по три-четыре человека на одно место есть всегда. По крайне мере так было в бизнесе. В политике еще больше возможностей, потому что выборка гораздо шире.
— Руководство "Народного фронта" говорит о том, что "Правому делу" не на кого опираться, потому что все бизнес-структуры уже во "Фронте" и общественные организации тоже.
— Вы знаете, по-моему, когда в один день 38 миллионов аграриев вступают во "Фронт" — это реально смешно.
— Чем вы можете привлечь новых людей? Почему они должны к вам пойти, а не в ОНФ к Владимиру Путину?
— Один, даже такой сильный политик, как Владимир Владимирович, не может спасти всю страну. Есть много людей, которые имеют разные мнения, отличные от Владимира Владимировича. А если один в чем-то ошибается?
— А чем ваше мнение по принципиальным вопросам от его отличается?
— Ну например, я не согласен с моделью управления страной. У нас все вопросы решаются в центре. Стране так развиваться невозможно. Если мы уж назначаем тех же губернаторов, им нужно передать федеральные функции.
— Президент с вами согласен по некоторым пунктам и готов их реализовывать.
—- Мы будем подбрасывать идеи, пусть даже их реализуют другие. Часть наших идей пусть даже "Народный фронт" реализует, ради бога. Вопрос в том, что и для нас работы будет немерено.
— Конституционная реформа нужна?
— Давайте Конституцию начнем соблюдать, а потом будем говорить, плоха она или хороша. Давайте ее в том виде, в каком она есть, доведем до реальной жизни. Потому что желающих поменять, сразу взяться за Конституцию очень много.
"Пусть попробуют не пустить!"
— Голоса избирателей надо не только завоевывать, но и защищать. Вы думали об этом?
— Сеть наблюдателей, очевидно, будем делать свою. Я немножко занимался выборами, когда был гендиректором "Норильского никеля", участвовал в выборах губернатора (Красноярского края.— "Ъ") Александра Хлопонина. Поэтому кое-какие навыки, конечно же, у меня есть. Могу сказать, что слухи о вбросах сильно преувеличены.
— Насколько сильно?
— Ну, скажем так, пять процентов можно вбросить.
— Какую из партий вы считаете главным конкурентом "Правого дела" в ближайшие годы?
— "Единую Россию", конечно.
— Тем не менее вы на съезде сказали, что по каким-то вопросам возможны с ней альянсы.
— Если этот вопрос в нашей программе соответствует — будем договариваться. Нет — никогда не пройдет договоренность.
— Избирательная кампания идет на территории всей страны. Вы будете выделять какие-то регионы?
— Наш электорат больше живет в больших городах, поэтому будем акцент делать на большие города — от 500 тысяч.
— Вы наверняка сейчас поедете по регионам...
— Я постараюсь объехать почти все регионы.
— У вас есть уже модель программы, как вы будете там проводить время? Будете встречаться с губернаторами, с мэрами, административной элитой?
— Я думаю, что стандарт очень понятен: нужно посетить несколько предприятий, поговорить с людьми, обязательно со студентами.
— Вас пустят на предприятия?
— Да пусть попробуют не пустить.
— У оппозиционеров трудности со встречами в регионах. Михаил Касьянов — бывший премьер-министр, его не пускают... Вы готовы к такого рода конфликтам?
— Ну, наверное, готов, если не пустят. Если это режимное предприятие, то да: закрыт доступ — это один вопрос, а если доступ туда открыт, ну... есть у нас наборчик...как пробиться на предприятие. Если не пустят, то, в принципе, им же будет хуже.
— Купите предприятие?
— Например.
— Хорошо, а встреча с административными работниками?
— Я позвоню губернатору, скажу: я приезжаю, хочешь встретиться? Не хочет — не надо. Захочет — с удовольствием поговорю, встречусь.
— Вы рассчитываете на административную поддержку или хотя бы на непротиводействие?
— Чего греха таить, я крупный бизнесмен, есть 20-25 губернаторов, с которыми у меня нормальные личные отношения.
— Но как только вы становитесь лидером партии, которая оппонирует партии власти, подход другой.
— Вы меня все время пугаете. Давайте мы посмотрим, если это так произойдет, я вам обязательно позвоню и скажу, что вы были правы.
— Просто административный ресурс не делится. Губернаторы не способны обеспечить результат двум партиям. Им поставлена задача обеспечить "Единой России" — "Фронту" результат, они и будут это делать.
— А почему они не могут 100% обеспечить "Единой России", бедные губернаторы? Или 200?
— На Кавказе получается.
— Ну и замечательно. Тогда нужно клонировать таких руководителей и в принципе заканчивать выборы.
"Если бы не было ограничений по финансированию партий, я бы победил "Единую Россию" одной платежкой"
— Говорят, что с вашим приходом в "Правое дело" правая партия окончательно умерла.
— Я не понимаю этих ярлыков. На правом фланге, если посмотреть, кто был, там такие люди странные. И там их вообще объединить под лозунгом, в смысле вашего понимания правого, невозможно. Все хотят повесить какой-то ярлык — вы правый, левый или вы центрист. Надо от стереотипов уходить.
— Вы планируете немного пограбить другие партии на предмет людей?
— Конечно. Если эти люди в некотором смысле соответствуют нашим позициям и нашим убеждениям. А такие люди есть в каждой партии и некоторые шли туда не по причине того, что у них есть убеждения, а пытались сделать карьеру.
— А из незарегистрированной ПАРНАС? Владимир Рыжков, например...
— Пока ПАРНАС нас не слышит. Я к Рыжкову отношусь уважительно, но лично не знаком. С Немцовым мы близкие друзья, но у нас разные политические взгляды, он всегда идет все разрушить... Я очень сожалею, что ПАРНАС не зарегистрировали и считаю, что это надо сделать обязательно. Вообще перейти на уведомительный порядок регистрации партий. Я конкуренции лично не боюсь, но как только выходишь и говоришь: "Мы все разрушим", следующий вопрос: "А что ты предлагаешь?"
— Касьянов, по-вашему, тоже предлагает все разрушить?
— Я в некотором смысле слышал, что говорит Касьянов. Свобода, демократия, правопорядок и т. д. Вопрос, как ты будешь это делать? Все это в законах написано, но почему не происходит? Почему не соблюдают-то? Как сделать так, чтобы соблюдалось? Об этом ПАРНАС не говорил. Если скажут, я скажу — вот в этом ПАРНАС прав. То есть я не вижу конструктива, есть разрушение.
— Вы пока тоже не сказали как.
— Я держу паузу. Скажу в нужное время. Сейчас это холостой выстрел, хотя процентов на 90 программа у нас уже готова. Электоральный съезд у нас будет в начале сентября.
— До съезда "Фронта" или после?
— Это наше ноу-хау.
— От этого зависят какие-то ваши планы?
— От этого зависит угол наклона выстрела.
— "Единая Россия" до сих пор являлась рекордсменом по привлечению средств на предвыборную кампанию, текущую деятельность, они этим страшно гордятся. Сможете ли вы с ними конкурировать в этом плане и велик ли тот спектр бизнеса, который еще не задействован в финансировании партии власти?
— Если бы не было ограничений по финансированию партий, я бы победил "Единую Россию" одной платежкой. Это не большая проблема, что они собирали раньше. Но я, честно говоря, не гонюсь бороться с "Единой Россией" по количеству собранных средств — это же должна быть искренняя история. Бегать, просить... Но зачем? Полно людей, которые звонят и говорят: "Мы хотим бесплатно отработать. Скажите, нужны средства? Мы готовы перечислить..." Идет огромный приток членов в партию.
— Для работы на Северном Кавказе у вас будет, видимо, какая-то отдельная программа? Регион очень дисциплинированно голосует, когда говорят об админресурсе, имеют в виду Северный Кавказ в первую очередь...
— Единственный регион, где наша партия прошла в парламент,— Дагестан. Есть своя специфика на Кавказе и есть довольно много ярких людей, которые мне звонят и готовы присоединяться. Поэтому, естественно, мы будем специфику учитывать, но я думаю, что процентов до десяти на Северном Кавказе можно спокойно набирать.
— За счет чего?
— За счет привлечения правильных людей. Ну и своя специфика. Есть свои представления о клановости, о взаимодействии различных людей. У нас есть специалисты по Кавказу, мы попытаемся вписаться в местную специфику. Самый ключевой и нерешенный вопрос — о собственности на землю. Он является ключевым для всех тех проблем, которые там есть.
— Какой итог выборов в Думу вы бы считали более приемлемым? Вариант, при котором "Правое дело" проходит, но у "Единой России" конституционное большинство или вариант, при котором "Правое дело" набирает от 5 до 7%, но при этом "Единая Россия" каким-то чудом лишается конституционного большинства?
— За второй вариант.
— То есть вы готовы пожертвовать партией?
— Да. Я считаю, что для каждого гражданина, включая того, кто голосует за "Единую Россию", это будет серьезное поражение, если опять у нее останется конституционное большинство.
— Какой бы вы считали достаточной фракцию?
— 50 высокопрофессиональных людей начинают заражать довольно сильно и очень быстро. Даже если мы начнем с 7%, нормально. Ничего страшного. И потом аккуратно, спокойно будем двигать свои идеи. Если результата можно добиться чужими руками, тоже результат.
— Для себя вы какую планку ставите?
—Я всегда для себя ставлю максимальную планку.
— То есть 50%?
—15%. На этих выборах.
— Но если вы хотите стать партией власти, то 15% явно для этого недостаточно.
— Это же только начало всего.
—У вас долгосрочные планы?
— Конечно, долгосрочные. А вы что думаете, я пришел в политику вот просто попасть в Думу и на этом все, расслабленно закурил, что ли?
— В премьер-министры почему хотите идти?
— Потому что эта работа мне более понятна, она связана с тем, с чем я сталкивался в бизнесе. У меня были все виды отраслей народного хозяйства — электроэнергетика, собственные самолеты, ледоколы, ЖКХ, вся социалка — этим всем я занимался.
— Вы не знаете реакцию Владимира Путина на это ваше заявление?
— Не знаю. Мне кажется, вам лучше спросить.
— А президента Медведева? Вы же с ним встречались.
— Мы обсуждали, собственно, наши предложения по изменению политической системы.
— Должность не предложил?
— Ну а сейчас мне что-то предлагать оснований никаких нет. Сначала граждане должны проголосовать за программу, методы достижения цели. Если партия набирает небольшое количество процентов, то оснований нет претендовать. А если, например, вы становитесь второй партией, то есть тема для разговора.
— Как вы думаете, кто пойдет на президентские выборы и насколько этот выбор важен для страны?
— Важно не имя, а важна программа.
— Пойдет Медведев или Путин или кто-то третий?
— Вы знаете, вообще могут быть несколько человек. Чем больше, тем лучше.
— Когда вы для себя решите, пойдете на президентские выборы или нет?
— Знаете, этот же вопрос решаю не я, а решают граждане. Если у тебя партия модная и популярная, за тебя голосуют. Если ты хотя бы вторая партия, то у тебя есть возможность об этом подумать реалистично. Первый шаг — выборы в Думу.
Интервью взяли Мария-Луиза Тирмастэ и Глеб Черкасов
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
varjag_2007 at Не оскудеет рука дающего
