Легко за окнами синеет. Под самым вздохом каменеет Тоска по брату и сестре. Фонарь на столбике чугунном Цветет. Лимонным вихрем лунным Блистает вечер на дворе.
Вдали Финляндия заметна, Она безоблачна, паркетна,- Да кто же судит из окна! Оттуда родом Калевала, Там Катри Вала горевала, Она чахоткой сожжена.
Зубчат в подсвечнике огарок, Как ребра у почтовых марок, Как челюсть, как защитный вал, А гири взвешивают время, Мой возраст согласуя с теми, Кто в этой солнечной системе Уже однажды побывал.
В приморском домике старинном Снимаю комнату с камином, Дела в порядок привожу, Гулять хожу на зимний воздух, И при наличии загвоздок Вот из чего я исхожу:
Мы существуем однократно, Сюда никто не вхож обратно, Бессмертье - это анекдот, Воображаемые сети, Ловящие на этом свете Тех, кто отправится на тот.
И я, и все мое семейство, Два очага эпикурейства, Не полагают жить в веках, И мыслей, что в душе гуляют, До лучших дней не оставляют, Чтоб не остаться в дураках!
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
no subject
Под самым вздохом каменеет
Тоска по брату и сестре.
Фонарь на столбике чугунном
Цветет. Лимонным вихрем лунным
Блистает вечер на дворе.
Вдали Финляндия заметна,
Она безоблачна, паркетна,-
Да кто же судит из окна!
Оттуда родом Калевала,
Там Катри Вала горевала,
Она чахоткой сожжена.
Зубчат в подсвечнике огарок,
Как ребра у почтовых марок,
Как челюсть, как защитный вал,
А гири взвешивают время,
Мой возраст согласуя с теми,
Кто в этой солнечной системе
Уже однажды побывал.
В приморском домике старинном
Снимаю комнату с камином,
Дела в порядок привожу,
Гулять хожу на зимний воздух,
И при наличии загвоздок
Вот из чего я исхожу:
Мы существуем однократно,
Сюда никто не вхож обратно,
Бессмертье - это анекдот,
Воображаемые сети,
Ловящие на этом свете
Тех, кто отправится на тот.
И я, и все мое семейство,
Два очага эпикурейства,
Не полагают жить в веках,
И мыслей, что в душе гуляют,
До лучших дней не оставляют,
Чтоб не остаться в дураках!