![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
prostitutka_ket в Отпуск.)
prostitutka_ket в Отпуск.)Ну что, я рассказываю, да? Начался наш трип совсем не так, как мы предполагали. Точнее, начался он совсем уж не в том направлении, в котором хотелось.
Мы думали начать так: Питер - Эстония, по побережью в Латвию, потом в Литву, оттуда в Польшу, ну и погнали.
А поехали в Смоленск.
Шубу отвозить. Ну а что в этом такого? Восьмое августа. Мы везем в Смоленск шубу. Ну с кем не бывает?
Просто у Маши очень хорошая и добрая мама. А у мамы - шуба, из которой мама выросла в размерах. И вот эту-то шубу (почти семейная реликвия: норка, 95 год) и надо было с почестями довезти на личном автотранспорте (“посылкой боюсь, вдруг украдут”) в Смоленск, маминой сестре “раз уж вы всё равно катаетесь, ну что вам, тяжело туда заехать?”.
Нам было не тяжело (ну да, зачем нам та Прибалтика?) и мы весело и с матерком погнали пристраивать шубу.
Шуба была пристроена, и мы рванули в Беларусь.
* * * * *
То, что мы оказались в Беларуси, стало понятно сразу.
Ровная широкая дорога, мало машин, аккуратные домики-кафешки вдоль трассы. То есть, это было совсем не похоже на Россию, где знак “Нож и вилка” обозначает чебуречную у Ахмеда.
Когда мне захотелось, простите, пописать, Машка остановилась на трассе около заправки и надписи WC. Я собралась с духом и рванула в кабинку. Я ожидала увидеть всё, что угодно, но только не это. Итак, лес, заправка. Прониклись, да?
...И чистейшая туалетная комната с сияющим унитазом. Целый рулончик туалетной бумаги, над раковиной жидкое мыло и бумажные полотенца, на двери табличка: “Уважаемые посетители. Если закончились бумажные полотенца или туалетная бумага, вы можете обратиться на кассу заправочной станции. Приносим извинения за доставленные неудобства”.
Лес, заправка, Беларусь...
Минск - город картошки. Минчане, похоже, едят картошку всегда и везде. Закусывают они её тоже картошкой, и если бы картошка не содержала столько крахмала - уверена, они пили бы картофельный сок.
В каждом ресторанчике, куда мы заходили с Машкой, были драники. Эти извращенцы подают 86 видов драников. Драники со сметаной, драники с маслом, драники с икрой, драники, проложенные мясом, рулеты из драников и ей богу, я уверена, что, дай им волю, они промазывали бы драники картофельным пюре.
В Минске Машка купила трусов. Тридцать две пары милавицы по совершенно смешным ценам. Ну и я взяла немножечко)
Квартиру искали в агентстве, заботливо подсказанном барменом в кафе.
В кабинете агентства нас встречали две улыбчивые тетеньки и дяденька. И, пока Машка общалась насчет квартиры, я, сложив ножку на ножку, с умилением слушала телефонный разговор улыбчивого дядьки:
-Да, что вы, что вы. Конечно же мы вам встретим. Конечно, конечно. И доставим. И да, придется чуть-чуть доплатить да... Да-да, конечно же, вы можете заселиться с утра, конечно, никаких проблем. Только придется чуть-чуть доплатить, да-да, совсем немножечко. Полцены. Да, немножечко, да. Попозже выехать? Никаких проблем, абсолютно ни-ка-ких. Изменится ли стоимость? Да, но ненамного. Ещё пятьдесят долларов, да. Ну, вы же понимаете, нам придется отменить вечернее заселение, да. Да, чтобы закрыть квартирку под вас. Да, вам очень у нас понравится, не сомневаюсь. Мы вас ждем....
Слаще сахара. Непривычно, и от этого аж противно. Но, что удивительно - я не видела в его речи какой-то неискренности. Вот реально - было полное ощущение, что он говорит это от души.
Девушка быстро подобрала нам квартиру, приняла к оплате карту, выписала договор, дала две пары тапочек и ключи. Договорились на том, что после выезда бросим ключи в почтовый ящик.
В Беларуси же и приключился наш первый сексуальный контакт. Ну, то есть, приключился он у Машки.
В Минске, на улице Карла Маркса, есть потрясное заведение. Оно называется “Грюнвальд”. В этом-то Грюнвальде мы и подцепили беларуса Сашку. В-общем-то, все было просто:
-А идем к нам?- спросила хорошо подвыпившая Машка.
-А идем, - согласился Сашка.
Дома мы перемаргиваниями решили, что беларусское счастье достанется Машке, и я, оставих их в комнате, уползла топиться в джакузи, пока Машка узнавала интересные факты из жизни беларусских мужчин.
Время “Ч” мы проспали. Должны были выезжать в 12, а выехали в пять.
Пришлось доплатить. Совсем немножко. Полцены.
* * *
Польская таможня - это содом, гоморра и взяточники.
Машка забыла дома страховку. Не, ну а с кем не бывает? Визу получила? Получила. Паспорт взяла? Взяла. А страховка - ну а чё эта страховка? Вроде как и не нужна уже.
На машину-то страховка есть? Есть. Права там, тех.талон.
Машка протягивает паспорта: свой, мой, мило улыбается.
-Грин кард, - выговаривает таможенник, - и права.
Машка дает ему ламинированный огрызок бумажки.
Он смотрит в права, потом на неё, потом на меня, потом снова на неё.
-Покажите медицинскую страховку, - говорит на чистом русском.
Машка бледнеет, я лезу в сумку за своей.
-Не вы, - взглядом Цербера осматривает он машину, упирается глазами в Машку, - вы.
Если я как-то представляла себе фашистов, то они выглядели вот точно так же, как этот польский таможенник.
-Я забыла.
-Что?
-Забыла взять.
-Выйдите из машины.
-Это что? - слышу я его голос минуту спустя.
Поворачиваюсь, вижу, багажник отрыт. Выхожу из машины.
-Трусы, - тупо смотрит Машка таким взглядом, будто впервые видит.
-На продажу? - уточняет фашист.
-Ссебе, - трясется Машка.
-Много, - со знанием дела говорит таможенник.
Вштырило меня с полоборота:
-Да вы что! Какой много? Да сколько тут этих трусов-то? Тридцать пар? На продажу? Виданное ли дело, везти трусы в Польшу продавать! Аааа, совсем обалдели! Нет, ну вы только посмотрите! Мы две русские красивые бабы, что мы будем, весь отпуск в одних трусах ходить?! Или, может, мы будем их в речке по дороге стирать? Мы едем на три недели! Да тут ещё мало трусов. Тут должно быть, как минимум, сорок две пары, а тут всего тридцать!
Он начинает пятиться, но я уже поймала волну и наступаю грудью.
-Ладно, - он делает характерный жест рукой, пытаясь меня заткнуть, - я понял. Понял! Страховка?...
Я дала Машка писят евро, из наменянных нами денег. Машка вернулась с паспортами.
Мы выехали за территорию таможни.
-Катька, смотри, мы ж в Европе!
* * * * *
Европу было видно плохо, на улице было уже темно.
В ночной Польше с туалетами беда. Ну, то есть, заправки - есть, а магазинчики при них - те самые, в которых находятся туалеты - закрыты. И открыто только одно окошко. А за ним сидит обезьянка.
Каждая следующая заправка давала мне надежду - что мол, как прийду я сейчас, как пописаю. Ага, хрен. Везде одна и та же картина: свет горит, дверь закрыта, есть окошко. А за окошком обезьянка. Сидит с газеткой, пепельницей и чашкой кофе. Везде одно и то же.
В Польше ночью пописать нельзя. Писать в Польше ночью - только в лесочке, под звездами.
В лесочке Маша и остановилась.
Я выхожу - темнотень гнетущая. Решила от машины далеко не отходить, так чисто, дверку открыла, шаг сделала и присела. Опасно, знаете ли, темной ночью в лесочке, пусть даже польском. А то знай его там, может партизаны затаились. И вот сижу я значит, ручеек плещется под ногами... и я поднимаю голову, а надо мной... звездное небо. Звезды яркие, огромные, все созвездия четкие, все звездные карты видны. Никогда в жизни не видела такого ночного неба. Завораживает.
Я штаны натягиваю и кричу Машке:
- Маня, гляяяяянь. Звееезды!!!
И мы ржём, как кони.
А потом мы ехали, ехали. В Варшаву хотели, столицу посмотреть. В какой-то момент поняли, что заблудились. Остановились у мотеля. Зашли.
-Ду ю хав э рум? - спрашивает Машка.
Девка смотрит на неё, вылупив глаза. Не понимает, вроде.
-Есть у вас номер свободные? - спрашиваю по-русски.
-Есть, - говорит.
-Че стоит?
-80.
Мы с Машкой переглянулись. Мотель. На дороге. 80?
Евро? Доллары?
-Восемьдесят чего?
-А?
-Валюта, говорю, какая?
-Злотый, - говорит девушка и делает круглые-круглые глаза. Как будто впервые узнала, что есть еще валюта, кроме злотых.
Я сразу в калькулятор, пересчитала. Дёшево. Просимся взглянуть.
Дает нам ключ. Поднимаемся. Открываю.
Комнатка, по периметру 4 кровати с желтым постельным бельем, ванны нет, туалета тоже.
-Поехали, что ли дальше? - спрашивает Машка.
И мы едем.
* * * * *
Ехали долго. Я даже залипать стала. Машка окончательно потеряла указатели до Варшавы - ехали наугад - а чего, разве в Польше заблудишься? К тому же, съехали на офигительную трассу. Под утро уже остановились в какой-то кафешке. Голодные - в последний раз ели в Минске. Назаказали всякого, в вай-фаю подключились, подгрузили карту, глянули - где мы вообще. Тут-то и оказалось, что Варшава как бы немного в другой стороне. Промахнулись мы немножко. А недалеко от нас - Катовице.
И Краков совсем недалеко. И Освенцим. Мы туда как бы собирались, но не так скоро. В любом случае, Варшава уже совсем не по пути. Решили остаться в Катовице. Потом в Освенцим съездить, посмотреть, подумать, проникнуться. А оттуда куда-нибудь в Чехию.
Нашли гостиницу, забронировали. И рванули.
Раннее утро, что-то около пяти. Въезжаем в город - а домики маленькие, серо-коричневые. Мы сонные, уставшие.
Купили в магазинчике местной настоечки, два маленьких пузырька, и в нумера. Хлопнули по пятьдесят - и в койку. Надо поспать - в двенадцать выселят...
Утром Машка поинтересовалась, не оставили ли нам случайно завтрак? На неё посмотрели, как на полоумную. В общем, в час мы выехали.
И мы ехали по городу, а у меня было ощущение, что мы уже в Освенциме. Одинокие темно-коричневые дома, как будто перемазанные сажей, пустые дороги, одинокие деревья вдоль этих самых дорог.
Остановились у какого-то торгового центра. Людей вокруг не было.
-А ты уверена, что он работает? - спросила Машка.
-Ну да, смотри, написано, что с девяти.
Мы вошли. На первом этаже - кофейня и сендвичная, на втором - футкорт, на третьем кинотеатр. Мы прошлись по всем трем этажам. Нам встретилось два человека. Два. В торговом центре в середине дня.
Катовице - мертвый город. Там есть супермаркеты, огромный торговый центр с кинотеатром и кафешками, дороги большие, а вот людей нет. Как будто вымерли все за одну ночь. То есть, они, конечно есть, но в каком-то адово минимальном количестве.
Когда мы выходили из торгового центра и садились в машину, из окна соседнего дома нам улыбнулся далматинец. Дорогу перешла девочка в розовых шортах.
Помните момент во Фредди Крюгере - "раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать"?.
И там было так мрачно-мрачно, и всего одна девочка на площадке. Вот в Катовице так же.
В общем, ехать по улицам этого города было жутко. Все работает, все открыто. Город большой. А людей нет.
Мы купили на заправке кофе и хот-дог, а потом поехали в Освенцим. До него было километров сорок.
* * * * *
Я много читала про Холокост. Я много смотрела фильмов о Холокосте. И всегда - всегда! - это были эмоционально трудные фильмы - сильные, тяжелые, страшные; потому что режиссеры и сценаристы очень живописно передавали эмоции той боли и того ужаса, что творилось здесь.
И мы ехали. И видели указатели на Освенцим. И думали, что вот сейчас, вот за следующим поворотом, почувствуем ту жуткую угнетающую энергетику места. Там буду бродить трое-пятеро туристов, класть цветы и молчать.
И въехали в Аушвиц.
… и первое, что мы увидели, подъезжая к территории бывшего лагеря - двух длинноволосых девчонок в коротких красных шортах - они соперничали с двумя молодыми ребятами, и направляли нас на свою парковку.
Находчивые граждане организовали пару платных парковок недалеко от входа в музей, и так ненавязчиво зазывали к себе - на одну - девчонки в шортах; на другую - пара парней.
Мы встали за поворотом, вышли, прошли, зашли в ворота.
Десятки туристических автобусов.
На газонах - иностранные студенты в белых футболках.
Сендвичи жрут.
Я пыталась разглядеть что-то за толпами народа. Мы нашли вход, вошли в холл музея. Камера хранения для сумок, книги и фильмы о холокосте на всех языках и на всех носителях. Кассы, потому что вход в музей Аушвица платный.
А повсюду натыканы автоматы со сникерсами - как на таможнях и на стоянках, как в ВУЗах и в офисных зданиях...
И мы поехали к баракам.
* * * * *
Огромное поле и куча свободного места - ставь машину где хочешь и иди внутрь. Но нет. И там, и там пара хитрых предпринимателей умудрились отгородить себе кусок земли и устроить платную парковку.
На территорию лагеря вела железная дорога, идущая из ниоткуда в самую смерть.
Мы вошли внутрь.
По территории шастали евреи, гордо поднимая над собой флаг с шестиконечной звездой.
Американо в белых футболках сидели в теньке под вышками надзирателей и разговаривали.
Толпы любознательных ходили по территории лагеря вдоль и поперек, о чем-то споря, что-то разглядывая. Они заходили в каждый из сохранившихся бараков и смотрели.
Мы встали с Машкой у забора из колючей проволки где-то за бараком, и обреченно наблюдали.
-Ты что-нибудь чувствуешь?
-Нет
-И я нет.
Люди заглушили энергетику этого места своими разговорами.
-Смотри, фундамент... У деревянного барака...
-Немцы... За что ни берутся, все делают качественно...
-Что это? - спросила я у Машки, показывая на толстую проволку, натянутую по всему периметру бывших бараков.
-Хм... - она подошла ближе, - похоже на громоотвод.
-Громоотвод? На бараках? Со смертниками?
-Видимо они получали особое садистское удовольствие, сжигая людей в печах, и боялись, что те, нечаянно, умрут сами от удара молнии....
Я вышла с территории лагеря, села, прижавшись спиной к кирпичам, и смотрела, что происходит вокруг.
Все носятся, кричат и жрут.
Туристический автобус Аушвица (с сайтом напечатанным на борту, и рекламными картинками) привозит новых туристов, жующих сникерсы и чипсы - каждые 15 минут. Как автобус ИКЕА. Хотя, нет, автобус ИКЕА ходит реже.
Таксисты. Автоматы со жратвой. Толпы жрущих довольных людей.
Парк Аушвиц. Бизнес. Плюс почти семьдесят лет.
* * * * *
После Освенцима решено было ехать в Чехию, сделав небольшой крюк и заехав в Краков.
Краков хоть и рядом совсем был, но ехали мы долго. Я вот что заметила: Польша - это один сплошной ремонт дороги. И жуткие пробки. Мы ехали-ехали-ехали, а потом бац - и вставали. Уверена, если бы я шла пешком рядом с машиной, у меня быстрее получилось бы добраться из пункта А в пункт Б.
Машка психовала, другой дороги мы не знали. Кляли друг друга на чем свет стоит из-за отсутсвия навигатора. Вот был бы навигатор - срезали б где-нить, деревенькой мож какой объехали б - а так - пробки, пробки, пробки.
Нет, я понимаю. В Польше - хорошие дороги. Но везде, повсюду - ремонт. А поляки, по ходу, к пробкам не привыкшие - и тупят.
Остановились у местячкового супермаркета. Набрали йогуртов, бананов, сыра. Залипли у колбасного отдела. Оказалось, что упаковочка сосисок стоит примерно полдоллара. Стояли, много думали.
-Кать, мож, мы чё путаем?
-Не, вроде не путаем. У нас же один к десяти где-то?
-Охренеть! Бесплатная колбаса.
-А я вот вот эти колбасочки возьму, в дорожке пожевать. Судя по пробочкам - дорожка у нас ой какая длинная.
На кассе нас ждал облом. Кредитные карты магазин не принимал, а местной валютой мы так и не успели обзавестись.
-Охренеть, - злилась Машка, двигаясь к машине, - Польша, блин! На дорогах сплошные пробки, в огромном супермаркете карточки не принимают, в бывшем лагере смертников - шоколадки продают! Короче, не нравится мне эта Польша, поехали в Чехию.
-Сколько до Чехии?
-Да рукой подать, - махнула Машка, - километров триста до Праги... (*ну да, ну да!)
-Мы эти триста километров по такой дороге будем ехать до завтрашнего вечера...
-У меня сникерс есть, хочешь?
* * * * *
-Машка, смотри, стопер!
-Че?
-Автостопщик, говорю...
-И че?
-Мужик на дороге стоит одинокий, тормози.
Мы стояли, молодой человек неспешно так подошел к нам.
-Hello!
-Hello, - нескромно улыбалась я, разглядывая парня.
-Трам-таратам, - что-то сказал на английском чувак.
-Prague, - ответила Машка.
Он что-то ответил с улыбкой.
Я млела.
Высокий, худой, чуть удлиненные темные волосы, трехдневная щетина, драные голубые джинсы и глаза... ах, какие у него были глаза.
Машка вышла из машины, сгрузила с заднего сидения в багажник всякий хлам - пакет с обертками, сникерсы, флисовый плед...
-Поехали? - улыбнулась я, когда парнишка загрузился.
-Вы русские? - спросил он с удивлением.
Я широко раскрыла рот от услышанного, и довольно сказала: “Да”.
Мальчик оказался латвийцем. Родом из Риги. Русский знал превосходно.
Не так давно закончил универ (я почувствовала себя беспросветно старой), собрался со своей девушкой автостопом к друзьям в Словению, но ещё в Литве они разругались, она села на автобус и рванула назад, а он решил не отказываться от затеи, и поехал один.
Я балаболила всю дорогу, парниша радостно рассказывал что-то в ответ, Машка втыкала в дорогу. Когда он достал из рюкзака бутылку рома и протянул её мне, я практически влюбилась. В него и даже в Польшу.
Чего уж говорить, что к тому моменту, как мы приехали в Прагу, (а было уже что-то вроде часа дня), мы изрядно нажрались. Было принято стратегическое решение не делиться, а вместе переночевать, а на следующий день рвануть в Австрию.
После того, как мы въехали в апартменты, Машка, не успев снять босоножки, навернула рома. Да и что говорить - она прилично задолбалась. После стольких часов внимания вырубило её достаточно быстро, и она ушлёпала в первую встреченную на пути спальню, предупредив, что хочет полежать пятнадцать минуточек, да и мы с чуваком, не спавшие всю ночь и изрядно пьяные, отрубились прямо на диване.
...А утром ему позвонила латвийская девушка, "люблю-жить-не-могу", и он, какой-то мегарадостный, покинул нас и двинулся к вай-фаю: искать ближайший аэропорт, чтобы встретить ее из Латвии... Секса не случилось. Всё нафиг проспали.
Женщины - непредсказуемы)
* * * * *
И погнали мы галопом по Европе.
Чехия:
Прага - почти не помню. Как мальчик рванул к своей любимой - я с горя выпила чешского пива - пару бокалов, и бехеровки. Хотела пописать в сети бесплатных туалетов всего мира с буковкой М... ну вы поняли, да. А вот фигушки - в Чехии не поддерживают эту традицию. Чтобы пописать в Чехии в Макдональдсе - нужно заплатить денежку. Местную, блин. А вот где взять местную денежку, когда ты стоишь с бутылкой бехеровки и не разговариваешь, а в кармане только доллары и евро? Боже, Машка потом мне весь следующий день рассказывала, как я на кассе, на русско-английско-армянском, пыталась уговорить персонал макдака разменять мне денег.
Единственное, что запомнилось в Праге - там было, простите, наблевано перед магазином элитных машин и покакано где-то последи тротуара. Приличная страна, да. Ну и - повсюду напитки из конопли продаются. И Бехеровка. Всех литражей. После которой мы с Машкой, обнимая в пять утра фаянсового друга в номере, поклялись больше никогда не пить. Клятвопреступницы.
А, да, видела знаменитый Карлов Мост. Ну, мост, как мост. Красивый. Даже двоился немного после бехеровки. Хотела спрыгнуть, искупаться, но Машка была непреклонна.
* * *
Австрия:
Грац - небольшой милый город с кучей магазинов и достаточно дорогими отелями. Дешевле 60 евро за сутки на двоих - не найти. Мы там пошатались немного, поели где-то. Что интересно - все магазины ночью закрыты, а свет внутри горит. Сделано это, видимо, для того, чтобы незадачливые покупатели, проходя ночью мимо лавки, присмотрели себе покупку своей мечты, а днем обязательно вернулись. Купить.
Я там, кстати, увидела охренительную картину в какой-то галерее. Я б купила, ей-богу, но утром мы уже были далеко от того места. Ээээх...
А ещё - нам то и дело попадались пьяные товарищи... Я потом поняла, че так. Видимо, в Австрии та же беда, что и у нас.
* * *
Словения:
Любляна - все на велосипедах. Очень дорогое мясо. Совершенно дикая пьянка до половины шестого утра. Кажется, секс. Кажется, не у меня.
* * *
Хорватия:
Загреб. Большой город, плюс 40, бодун. Больше не помню ничего.
Дубровник. Долбаные горки. Один дом выше другого, улочки узкие, наверх въехали, обратно - никак! Как они разворачиваются - загадка, которую мы не разгадали. Сверху выезжали задом. Ну как выезжали? Машка ехала - я пятилась рядом, смотрела на дорогу и подсказывала Машке в окно, поддерживая попу машины обеими руками.
Повсюду непуганные кошки.
Из Дубровника мы двинули в Сараево.
* * *
Босния и Герцеговина: хорошая дорога, сплошные тоннели. Вся страна в горах и тоннелях. Полкилометра под небом, полкилометра в темноте. И озеро вдоль дороги. Изумрудное. И рыбацкие домики.
Последнее, что я помню о Сараево, где-то давно из новостей - о боевых действиях. Наверное, я нездоровая, потому что ожидала увидеть темно-серый город, что-то вроде Грозного после войны. Не учла только, что лет-то уже прошло...
Сараево - красивый раненый город. С мощной и странной энергетикой. Дома, окошки, занавески.
А в стенах домов осталась война. Дырки, дырки, дырки... Которые никто и не пытался маскировать.
В дома вернулись люди. И часто рядом с дырявыми стенами на балконах жителей растут цветы. А рядом со старыми дырявыми высотками - небоскребы из стекла и металла - бизнес-центры. Современные, большие, как в Нью-Йорке. Так странно.
Сняли там просто обалденную хату у какого-то англичанина - три комнаты, ванная, диваны, кухня. Всего делов-то - на тридцать евро. Я уговаривала Машку остаться в квартире хотя бы на пару дней. Машка была непреклонна.
В Сараево мы заночевали. Утром сорвались и поехали в Белград. Едем, едем, едем, флаги, граница...
Ура, Сербия!
...Пообщались на таможне
- Цель визита? - спрашивает таможенник.
- Белград, - рапортует Машка.
- Ааа, транзит, - улыбается дяденька и ставит штампы.
Пролистываю паспорт, разглядываю штампы - привычка уже выработалась. Не могу найти Сербию.
- Бл*ть, опять Хорватия!
И мы поехали в Сербию из Хорватии. Через Вуковар. Городок на границе Хорватии и Сербии.
В девяностых там немножечко загнали.
В войне девяностых хорваты собрали сербов, перерезали их и утопили в Дунае тела. Потом сербы перерезали хорватов. Потом хорваты... потом сербы....
И долго резали они друг друга из-за кусочка земли.
А потом, в 98, они все помирились и живут.
А могилы остались.
Ровные ряды крестов на кладбище: сентябрь девяносто первого, октябрь девяносто первого, ноябрь...
* * *
Сербия:
Белград - большой город. Торговые центры, кафе, рестораны. Секс-шопы. Дунай рассекает город надвое. Мосты длинные, развязки. Замок какой-то. Как выбраться из этого города без карты - непонятно. Очень жарко. Граффити.
Чувак на перекрестке предложил помыть нам машину, мы отказались, тогда он предложил травы.
Вспомнился анекдот: “Чай, кофе, капучино, минет?..”
В Сербии же нас догнал привет из России. Точнее, не нас, а лично Машку. В какой-то момент у нее зазвонил телефон, и по офигению на Машкином лице я поняла - не все так просто.
Звонил ее бывший начальник. Он умолял Машку вернуться, рассказывая ей с печалью в голосе, что жизнь без неё невыносима, а новая сотрудница просто пещерно глупа. Машка всячески отнекивалась. Я в этот момент рассматривала пейзажи.
-Бля*ь, - выругалась Машка.
-Че?
-Да деньги все выговорил.
-Аааа, - махнула я рукой, - переживем.
Через пятнадцать минут телефон зазвонил снова, потом еще и еще. Машкин начальник методично подкладывал деньги ей на телефон и снова плакался в трубку.
В конце концов, Машка достала из сумки наушник, вставила его в ухо, и не отходя от кассы, вернее, не переставая крутить руль, продолжала этот странный разговор. Тоном, каким говорят с умалишенными.
* * *
Потом была Черногория с ее Подгорицей - очень маленьким и тихим городком, похожим на Вуковар. И люди в Подгорице не едят, а только пьют. И к кофе подают стакан воды. Кто знает - зачем?
Мы проехали Черногорию насквозь. Там красиво, да.
* * *
...А потом мы въехали в Албанию. Вернее, не так. Мы не въехали, мы вползли, потому что Албания началась. А дорога кончилась.
Просто в моем понимании мира не принято считать, что насыпь мелких пыльных камней можно назвать дорогой. Какое-то время мы ехали так, Машка материлась и плевалась, потом стало легче.
Албания - это очень крутые серпантины, горы и какие-то красные реки.
Видимо, в горах много мочилова, а в реки сбрасывают трупы.... Дороги Албании - бермудский треугольник.
Никто не знает английского, и уж тем более русского.
И, похоже, что никто не ест.
Повсюду кофешопы. Там только кофе и ничего больше. Просишь капучино - и его нет. Тока экспрессо и американо. Албанцы целыми днями сидят и пьют, сидят и пьют.
В Албании ночевать отчаянно не хотелось. И мы приняли важное стратегическое решение ночевать в Македонии.
Вечерело. Мы выехали из Тираны и двинулись в сторону границы. И тут пошли горы. То есть, не просто горы, а горы-горы. И вот тут начались серпантины.
Потемнело сильнее.
На первом кругляшке Машка вздохнула. На втором взвизгнула. После третьего оборота вверх она парканулась и сказала:
-Я туда не поеду.
-Может, есть какая дорога в объезд?
-Катя. Мы и так объезжаем. Горы.
-Вина хочешь?
Следующие пятнадцать минут я уговаривала Машку ехать дальше. Потому что ночевать в горах рядом с заброшенным туннелем для поезда не хотелось совсем. Вот ни разу. Ни капельки.
Было принято решение ехать до ближайшего мотеля, и пофиг, что в Албании.
В мотеле никто не понимал английского. Для того, чтобы нас поселить, они собрали целый консилиум. Общались знаками и мимикой.
* * *
Македония:
Скопье - повсюду памятники. У македонцев, видимо, памятниковый фетиш. Их не просто много - они на каждом шагу.
Чаще всего - это мужики на конях, либо много мужиков, совещающихся.
На нас нападали кошки и дети. Хотите покормить киску мясом? Она вас сожрет. Дети же будут лизать вам машину, молиться и проситься внутрь. Можно отделаться сникерсом - их у нас был полный бардачок. Все дороги платные - каждые пять км надо платить. Туалеты на заправках жуткие - хуже только в России.
* * *
Болгария. Страна плоских колбасок, суджука и бастурмы.
София - блядский город, Болгария - блядская страна. Бляди повсюду: на трассе - деревенские бляди, в панамках стоят, красотки; в городе - те же, но с накачанными сиськами. Трансвеститы, что ли? И на каждом углу продают бухло и табак. Круглосуточно. О чем говорят таблички “Non stop” на ларьках.
Причем расположено все это так: палатка водка с табаком - блядь; палатка водка с табаком - блядь; палатка водка с табаком - ну, вы поняли, да?
Пожрать ночью негде, а вот выпить и покурить - пожалуйста. Выпили, накурились.
Но красиво, да.
Центр города - храм, брусчатка, лавочки натыканы везде. Вай-фай на главной площади. Повсюду молодежь огромными компаниями - сидят бухают на ступенях самого главного театра. Много бомжей, но очень приличных.
Нереальное количествово секс-шопов - по ощущениям, здесь только пьют, курят и е*утся.
Варна. Местный суп, который должен был быть из огурцов, кефира, чеснока и кедровых орешков. В наш забыли положить чеснок и кедровые орешки.
Кому кефира с огурцами?
* * *
Румыния:
На границе - взяточники.
Трансильвания- сказочное место из мультиков про мишку и ослика. Графа Дракулу пиарят нереально. Этим и живут.
Бухарест. По-английски не понимает никто, кроме бомжей. Всюду мелкие собаки-суицидники, не знающие правил дорожного движения.
Цыгане на машинах паркуются как хотят и где хотят, то есть, для них в порядке вещей встать посреди дороги или поперек дороги, и начать выгружать всё из багажника.
Местное население все время стреляет сигареты.
По городу натыканы питьевые фонтанчики - мы наблюдали, как сначала бомж попил, потом школьницы.
Везде странные освежители воздуха - очень удобно, потому что даже ночью там люто душно. На каждом шагу секс-шопы, в ебливости румынам не откажешь.
На домах нет ни названий улиц, ни номеров домов - вообще хрен поймешь, где ты находишься.
Все показывают неверную дорогу. Страна наебалова какая-то.
… и вдоль всей территории страны стоят маленькие, полтора на полтора, церквушки. Безумно вкусный хлеб. Круглый, с жесткой темной корочкой. В каждом доме продают.
* * *
...А потом мы въехали на Украину. Румынско-украинская таможня - это песня. Точнее, заунывный долгий сказ.
И был нам Львов - город-сказка. До пяти утра бухали с Машкой в чудном месте с чудным названием «Крыивка». В пять утра Машка вывела меня, перецеловавшуюся со всем кабаком, на улицу.
Потом мы сидели на главной площади на брусчатке и с какими-то в хлам убитыми англичанами пели песни на русско-украинско-английском суржике. В полшестого утра нас заботливо довели до дома трое местных милиционеров.
Утром в аптеку ползла Машка, потому что я лично встать не могла.
...А потом был Киев, потом украинско-русская таможня - и курс на Питер.
Нуивот, вернулась Катька)
Мы думали начать так: Питер - Эстония, по побережью в Латвию, потом в Литву, оттуда в Польшу, ну и погнали.
А поехали в Смоленск.
Шубу отвозить. Ну а что в этом такого? Восьмое августа. Мы везем в Смоленск шубу. Ну с кем не бывает?
Просто у Маши очень хорошая и добрая мама. А у мамы - шуба, из которой мама выросла в размерах. И вот эту-то шубу (почти семейная реликвия: норка, 95 год) и надо было с почестями довезти на личном автотранспорте (“посылкой боюсь, вдруг украдут”) в Смоленск, маминой сестре “раз уж вы всё равно катаетесь, ну что вам, тяжело туда заехать?”.
Нам было не тяжело (ну да, зачем нам та Прибалтика?) и мы весело и с матерком погнали пристраивать шубу.
Шуба была пристроена, и мы рванули в Беларусь.
* * * * *
То, что мы оказались в Беларуси, стало понятно сразу.
Ровная широкая дорога, мало машин, аккуратные домики-кафешки вдоль трассы. То есть, это было совсем не похоже на Россию, где знак “Нож и вилка” обозначает чебуречную у Ахмеда.
Когда мне захотелось, простите, пописать, Машка остановилась на трассе около заправки и надписи WC. Я собралась с духом и рванула в кабинку. Я ожидала увидеть всё, что угодно, но только не это. Итак, лес, заправка. Прониклись, да?
...И чистейшая туалетная комната с сияющим унитазом. Целый рулончик туалетной бумаги, над раковиной жидкое мыло и бумажные полотенца, на двери табличка: “Уважаемые посетители. Если закончились бумажные полотенца или туалетная бумага, вы можете обратиться на кассу заправочной станции. Приносим извинения за доставленные неудобства”.
Лес, заправка, Беларусь...
Минск - город картошки. Минчане, похоже, едят картошку всегда и везде. Закусывают они её тоже картошкой, и если бы картошка не содержала столько крахмала - уверена, они пили бы картофельный сок.
В каждом ресторанчике, куда мы заходили с Машкой, были драники. Эти извращенцы подают 86 видов драников. Драники со сметаной, драники с маслом, драники с икрой, драники, проложенные мясом, рулеты из драников и ей богу, я уверена, что, дай им волю, они промазывали бы драники картофельным пюре.
В Минске Машка купила трусов. Тридцать две пары милавицы по совершенно смешным ценам. Ну и я взяла немножечко)
Квартиру искали в агентстве, заботливо подсказанном барменом в кафе.
В кабинете агентства нас встречали две улыбчивые тетеньки и дяденька. И, пока Машка общалась насчет квартиры, я, сложив ножку на ножку, с умилением слушала телефонный разговор улыбчивого дядьки:
-Да, что вы, что вы. Конечно же мы вам встретим. Конечно, конечно. И доставим. И да, придется чуть-чуть доплатить да... Да-да, конечно же, вы можете заселиться с утра, конечно, никаких проблем. Только придется чуть-чуть доплатить, да-да, совсем немножечко. Полцены. Да, немножечко, да. Попозже выехать? Никаких проблем, абсолютно ни-ка-ких. Изменится ли стоимость? Да, но ненамного. Ещё пятьдесят долларов, да. Ну, вы же понимаете, нам придется отменить вечернее заселение, да. Да, чтобы закрыть квартирку под вас. Да, вам очень у нас понравится, не сомневаюсь. Мы вас ждем....
Слаще сахара. Непривычно, и от этого аж противно. Но, что удивительно - я не видела в его речи какой-то неискренности. Вот реально - было полное ощущение, что он говорит это от души.
Девушка быстро подобрала нам квартиру, приняла к оплате карту, выписала договор, дала две пары тапочек и ключи. Договорились на том, что после выезда бросим ключи в почтовый ящик.
В Беларуси же и приключился наш первый сексуальный контакт. Ну, то есть, приключился он у Машки.
В Минске, на улице Карла Маркса, есть потрясное заведение. Оно называется “Грюнвальд”. В этом-то Грюнвальде мы и подцепили беларуса Сашку. В-общем-то, все было просто:
-А идем к нам?- спросила хорошо подвыпившая Машка.
-А идем, - согласился Сашка.
Дома мы перемаргиваниями решили, что беларусское счастье достанется Машке, и я, оставих их в комнате, уползла топиться в джакузи, пока Машка узнавала интересные факты из жизни беларусских мужчин.
Время “Ч” мы проспали. Должны были выезжать в 12, а выехали в пять.
Пришлось доплатить. Совсем немножко. Полцены.
* * *
Польская таможня - это содом, гоморра и взяточники.
Машка забыла дома страховку. Не, ну а с кем не бывает? Визу получила? Получила. Паспорт взяла? Взяла. А страховка - ну а чё эта страховка? Вроде как и не нужна уже.
На машину-то страховка есть? Есть. Права там, тех.талон.
Машка протягивает паспорта: свой, мой, мило улыбается.
-Грин кард, - выговаривает таможенник, - и права.
Машка дает ему ламинированный огрызок бумажки.
Он смотрит в права, потом на неё, потом на меня, потом снова на неё.
-Покажите медицинскую страховку, - говорит на чистом русском.
Машка бледнеет, я лезу в сумку за своей.
-Не вы, - взглядом Цербера осматривает он машину, упирается глазами в Машку, - вы.
Если я как-то представляла себе фашистов, то они выглядели вот точно так же, как этот польский таможенник.
-Я забыла.
-Что?
-Забыла взять.
-Выйдите из машины.
-Это что? - слышу я его голос минуту спустя.
Поворачиваюсь, вижу, багажник отрыт. Выхожу из машины.
-Трусы, - тупо смотрит Машка таким взглядом, будто впервые видит.
-На продажу? - уточняет фашист.
-Ссебе, - трясется Машка.
-Много, - со знанием дела говорит таможенник.
Вштырило меня с полоборота:
-Да вы что! Какой много? Да сколько тут этих трусов-то? Тридцать пар? На продажу? Виданное ли дело, везти трусы в Польшу продавать! Аааа, совсем обалдели! Нет, ну вы только посмотрите! Мы две русские красивые бабы, что мы будем, весь отпуск в одних трусах ходить?! Или, может, мы будем их в речке по дороге стирать? Мы едем на три недели! Да тут ещё мало трусов. Тут должно быть, как минимум, сорок две пары, а тут всего тридцать!
Он начинает пятиться, но я уже поймала волну и наступаю грудью.
-Ладно, - он делает характерный жест рукой, пытаясь меня заткнуть, - я понял. Понял! Страховка?...
Я дала Машка писят евро, из наменянных нами денег. Машка вернулась с паспортами.
Мы выехали за территорию таможни.
-Катька, смотри, мы ж в Европе!
* * * * *
Европу было видно плохо, на улице было уже темно.
В ночной Польше с туалетами беда. Ну, то есть, заправки - есть, а магазинчики при них - те самые, в которых находятся туалеты - закрыты. И открыто только одно окошко. А за ним сидит обезьянка.
Каждая следующая заправка давала мне надежду - что мол, как прийду я сейчас, как пописаю. Ага, хрен. Везде одна и та же картина: свет горит, дверь закрыта, есть окошко. А за окошком обезьянка. Сидит с газеткой, пепельницей и чашкой кофе. Везде одно и то же.
В Польше ночью пописать нельзя. Писать в Польше ночью - только в лесочке, под звездами.
В лесочке Маша и остановилась.
Я выхожу - темнотень гнетущая. Решила от машины далеко не отходить, так чисто, дверку открыла, шаг сделала и присела. Опасно, знаете ли, темной ночью в лесочке, пусть даже польском. А то знай его там, может партизаны затаились. И вот сижу я значит, ручеек плещется под ногами... и я поднимаю голову, а надо мной... звездное небо. Звезды яркие, огромные, все созвездия четкие, все звездные карты видны. Никогда в жизни не видела такого ночного неба. Завораживает.
Я штаны натягиваю и кричу Машке:
- Маня, гляяяяянь. Звееезды!!!
И мы ржём, как кони.
А потом мы ехали, ехали. В Варшаву хотели, столицу посмотреть. В какой-то момент поняли, что заблудились. Остановились у мотеля. Зашли.
-Ду ю хав э рум? - спрашивает Машка.
Девка смотрит на неё, вылупив глаза. Не понимает, вроде.
-Есть у вас номер свободные? - спрашиваю по-русски.
-Есть, - говорит.
-Че стоит?
-80.
Мы с Машкой переглянулись. Мотель. На дороге. 80?
Евро? Доллары?
-Восемьдесят чего?
-А?
-Валюта, говорю, какая?
-Злотый, - говорит девушка и делает круглые-круглые глаза. Как будто впервые узнала, что есть еще валюта, кроме злотых.
Я сразу в калькулятор, пересчитала. Дёшево. Просимся взглянуть.
Дает нам ключ. Поднимаемся. Открываю.
Комнатка, по периметру 4 кровати с желтым постельным бельем, ванны нет, туалета тоже.
-Поехали, что ли дальше? - спрашивает Машка.
И мы едем.
* * * * *
Ехали долго. Я даже залипать стала. Машка окончательно потеряла указатели до Варшавы - ехали наугад - а чего, разве в Польше заблудишься? К тому же, съехали на офигительную трассу. Под утро уже остановились в какой-то кафешке. Голодные - в последний раз ели в Минске. Назаказали всякого, в вай-фаю подключились, подгрузили карту, глянули - где мы вообще. Тут-то и оказалось, что Варшава как бы немного в другой стороне. Промахнулись мы немножко. А недалеко от нас - Катовице.
И Краков совсем недалеко. И Освенцим. Мы туда как бы собирались, но не так скоро. В любом случае, Варшава уже совсем не по пути. Решили остаться в Катовице. Потом в Освенцим съездить, посмотреть, подумать, проникнуться. А оттуда куда-нибудь в Чехию.
Нашли гостиницу, забронировали. И рванули.
Раннее утро, что-то около пяти. Въезжаем в город - а домики маленькие, серо-коричневые. Мы сонные, уставшие.
Купили в магазинчике местной настоечки, два маленьких пузырька, и в нумера. Хлопнули по пятьдесят - и в койку. Надо поспать - в двенадцать выселят...
Утром Машка поинтересовалась, не оставили ли нам случайно завтрак? На неё посмотрели, как на полоумную. В общем, в час мы выехали.
И мы ехали по городу, а у меня было ощущение, что мы уже в Освенциме. Одинокие темно-коричневые дома, как будто перемазанные сажей, пустые дороги, одинокие деревья вдоль этих самых дорог.
Остановились у какого-то торгового центра. Людей вокруг не было.
-А ты уверена, что он работает? - спросила Машка.
-Ну да, смотри, написано, что с девяти.
Мы вошли. На первом этаже - кофейня и сендвичная, на втором - футкорт, на третьем кинотеатр. Мы прошлись по всем трем этажам. Нам встретилось два человека. Два. В торговом центре в середине дня.
Катовице - мертвый город. Там есть супермаркеты, огромный торговый центр с кинотеатром и кафешками, дороги большие, а вот людей нет. Как будто вымерли все за одну ночь. То есть, они, конечно есть, но в каком-то адово минимальном количестве.
Когда мы выходили из торгового центра и садились в машину, из окна соседнего дома нам улыбнулся далматинец. Дорогу перешла девочка в розовых шортах.
Помните момент во Фредди Крюгере - "раз-два-три-четыре-пять, я иду тебя искать"?.
И там было так мрачно-мрачно, и всего одна девочка на площадке. Вот в Катовице так же.
В общем, ехать по улицам этого города было жутко. Все работает, все открыто. Город большой. А людей нет.
Мы купили на заправке кофе и хот-дог, а потом поехали в Освенцим. До него было километров сорок.
* * * * *
Я много читала про Холокост. Я много смотрела фильмов о Холокосте. И всегда - всегда! - это были эмоционально трудные фильмы - сильные, тяжелые, страшные; потому что режиссеры и сценаристы очень живописно передавали эмоции той боли и того ужаса, что творилось здесь.
И мы ехали. И видели указатели на Освенцим. И думали, что вот сейчас, вот за следующим поворотом, почувствуем ту жуткую угнетающую энергетику места. Там буду бродить трое-пятеро туристов, класть цветы и молчать.
И въехали в Аушвиц.
… и первое, что мы увидели, подъезжая к территории бывшего лагеря - двух длинноволосых девчонок в коротких красных шортах - они соперничали с двумя молодыми ребятами, и направляли нас на свою парковку.
Находчивые граждане организовали пару платных парковок недалеко от входа в музей, и так ненавязчиво зазывали к себе - на одну - девчонки в шортах; на другую - пара парней.
Мы встали за поворотом, вышли, прошли, зашли в ворота.
Десятки туристических автобусов.
На газонах - иностранные студенты в белых футболках.
Сендвичи жрут.
Я пыталась разглядеть что-то за толпами народа. Мы нашли вход, вошли в холл музея. Камера хранения для сумок, книги и фильмы о холокосте на всех языках и на всех носителях. Кассы, потому что вход в музей Аушвица платный.
А повсюду натыканы автоматы со сникерсами - как на таможнях и на стоянках, как в ВУЗах и в офисных зданиях...
И мы поехали к баракам.
* * * * *
Огромное поле и куча свободного места - ставь машину где хочешь и иди внутрь. Но нет. И там, и там пара хитрых предпринимателей умудрились отгородить себе кусок земли и устроить платную парковку.
На территорию лагеря вела железная дорога, идущая из ниоткуда в самую смерть.
Мы вошли внутрь.
По территории шастали евреи, гордо поднимая над собой флаг с шестиконечной звездой.
Американо в белых футболках сидели в теньке под вышками надзирателей и разговаривали.
Толпы любознательных ходили по территории лагеря вдоль и поперек, о чем-то споря, что-то разглядывая. Они заходили в каждый из сохранившихся бараков и смотрели.
Мы встали с Машкой у забора из колючей проволки где-то за бараком, и обреченно наблюдали.
-Ты что-нибудь чувствуешь?
-Нет
-И я нет.
Люди заглушили энергетику этого места своими разговорами.
-Смотри, фундамент... У деревянного барака...
-Немцы... За что ни берутся, все делают качественно...
-Что это? - спросила я у Машки, показывая на толстую проволку, натянутую по всему периметру бывших бараков.
-Хм... - она подошла ближе, - похоже на громоотвод.
-Громоотвод? На бараках? Со смертниками?
-Видимо они получали особое садистское удовольствие, сжигая людей в печах, и боялись, что те, нечаянно, умрут сами от удара молнии....
Я вышла с территории лагеря, села, прижавшись спиной к кирпичам, и смотрела, что происходит вокруг.
Все носятся, кричат и жрут.
Туристический автобус Аушвица (с сайтом напечатанным на борту, и рекламными картинками) привозит новых туристов, жующих сникерсы и чипсы - каждые 15 минут. Как автобус ИКЕА. Хотя, нет, автобус ИКЕА ходит реже.
Таксисты. Автоматы со жратвой. Толпы жрущих довольных людей.
Парк Аушвиц. Бизнес. Плюс почти семьдесят лет.
* * * * *
После Освенцима решено было ехать в Чехию, сделав небольшой крюк и заехав в Краков.
Краков хоть и рядом совсем был, но ехали мы долго. Я вот что заметила: Польша - это один сплошной ремонт дороги. И жуткие пробки. Мы ехали-ехали-ехали, а потом бац - и вставали. Уверена, если бы я шла пешком рядом с машиной, у меня быстрее получилось бы добраться из пункта А в пункт Б.
Машка психовала, другой дороги мы не знали. Кляли друг друга на чем свет стоит из-за отсутсвия навигатора. Вот был бы навигатор - срезали б где-нить, деревенькой мож какой объехали б - а так - пробки, пробки, пробки.
Нет, я понимаю. В Польше - хорошие дороги. Но везде, повсюду - ремонт. А поляки, по ходу, к пробкам не привыкшие - и тупят.
Остановились у местячкового супермаркета. Набрали йогуртов, бананов, сыра. Залипли у колбасного отдела. Оказалось, что упаковочка сосисок стоит примерно полдоллара. Стояли, много думали.
-Кать, мож, мы чё путаем?
-Не, вроде не путаем. У нас же один к десяти где-то?
-Охренеть! Бесплатная колбаса.
-А я вот вот эти колбасочки возьму, в дорожке пожевать. Судя по пробочкам - дорожка у нас ой какая длинная.
На кассе нас ждал облом. Кредитные карты магазин не принимал, а местной валютой мы так и не успели обзавестись.
-Охренеть, - злилась Машка, двигаясь к машине, - Польша, блин! На дорогах сплошные пробки, в огромном супермаркете карточки не принимают, в бывшем лагере смертников - шоколадки продают! Короче, не нравится мне эта Польша, поехали в Чехию.
-Сколько до Чехии?
-Да рукой подать, - махнула Машка, - километров триста до Праги... (*ну да, ну да!)
-Мы эти триста километров по такой дороге будем ехать до завтрашнего вечера...
-У меня сникерс есть, хочешь?
* * * * *
-Машка, смотри, стопер!
-Че?
-Автостопщик, говорю...
-И че?
-Мужик на дороге стоит одинокий, тормози.
Мы стояли, молодой человек неспешно так подошел к нам.
-Hello!
-Hello, - нескромно улыбалась я, разглядывая парня.
-Трам-таратам, - что-то сказал на английском чувак.
-Prague, - ответила Машка.
Он что-то ответил с улыбкой.
Я млела.
Высокий, худой, чуть удлиненные темные волосы, трехдневная щетина, драные голубые джинсы и глаза... ах, какие у него были глаза.
Машка вышла из машины, сгрузила с заднего сидения в багажник всякий хлам - пакет с обертками, сникерсы, флисовый плед...
-Поехали? - улыбнулась я, когда парнишка загрузился.
-Вы русские? - спросил он с удивлением.
Я широко раскрыла рот от услышанного, и довольно сказала: “Да”.
Мальчик оказался латвийцем. Родом из Риги. Русский знал превосходно.
Не так давно закончил универ (я почувствовала себя беспросветно старой), собрался со своей девушкой автостопом к друзьям в Словению, но ещё в Литве они разругались, она села на автобус и рванула назад, а он решил не отказываться от затеи, и поехал один.
Я балаболила всю дорогу, парниша радостно рассказывал что-то в ответ, Машка втыкала в дорогу. Когда он достал из рюкзака бутылку рома и протянул её мне, я практически влюбилась. В него и даже в Польшу.
Чего уж говорить, что к тому моменту, как мы приехали в Прагу, (а было уже что-то вроде часа дня), мы изрядно нажрались. Было принято стратегическое решение не делиться, а вместе переночевать, а на следующий день рвануть в Австрию.
После того, как мы въехали в апартменты, Машка, не успев снять босоножки, навернула рома. Да и что говорить - она прилично задолбалась. После стольких часов внимания вырубило её достаточно быстро, и она ушлёпала в первую встреченную на пути спальню, предупредив, что хочет полежать пятнадцать минуточек, да и мы с чуваком, не спавшие всю ночь и изрядно пьяные, отрубились прямо на диване.
...А утром ему позвонила латвийская девушка, "люблю-жить-не-могу", и он, какой-то мегарадостный, покинул нас и двинулся к вай-фаю: искать ближайший аэропорт, чтобы встретить ее из Латвии... Секса не случилось. Всё нафиг проспали.
Женщины - непредсказуемы)
* * * * *
И погнали мы галопом по Европе.
Чехия:
Прага - почти не помню. Как мальчик рванул к своей любимой - я с горя выпила чешского пива - пару бокалов, и бехеровки. Хотела пописать в сети бесплатных туалетов всего мира с буковкой М... ну вы поняли, да. А вот фигушки - в Чехии не поддерживают эту традицию. Чтобы пописать в Чехии в Макдональдсе - нужно заплатить денежку. Местную, блин. А вот где взять местную денежку, когда ты стоишь с бутылкой бехеровки и не разговариваешь, а в кармане только доллары и евро? Боже, Машка потом мне весь следующий день рассказывала, как я на кассе, на русско-английско-армянском, пыталась уговорить персонал макдака разменять мне денег.
Единственное, что запомнилось в Праге - там было, простите, наблевано перед магазином элитных машин и покакано где-то последи тротуара. Приличная страна, да. Ну и - повсюду напитки из конопли продаются. И Бехеровка. Всех литражей. После которой мы с Машкой, обнимая в пять утра фаянсового друга в номере, поклялись больше никогда не пить. Клятвопреступницы.
А, да, видела знаменитый Карлов Мост. Ну, мост, как мост. Красивый. Даже двоился немного после бехеровки. Хотела спрыгнуть, искупаться, но Машка была непреклонна.
* * *
Австрия:
Грац - небольшой милый город с кучей магазинов и достаточно дорогими отелями. Дешевле 60 евро за сутки на двоих - не найти. Мы там пошатались немного, поели где-то. Что интересно - все магазины ночью закрыты, а свет внутри горит. Сделано это, видимо, для того, чтобы незадачливые покупатели, проходя ночью мимо лавки, присмотрели себе покупку своей мечты, а днем обязательно вернулись. Купить.
Я там, кстати, увидела охренительную картину в какой-то галерее. Я б купила, ей-богу, но утром мы уже были далеко от того места. Ээээх...
А ещё - нам то и дело попадались пьяные товарищи... Я потом поняла, че так. Видимо, в Австрии та же беда, что и у нас.
* * *
Словения:
Любляна - все на велосипедах. Очень дорогое мясо. Совершенно дикая пьянка до половины шестого утра. Кажется, секс. Кажется, не у меня.
* * *
Хорватия:
Загреб. Большой город, плюс 40, бодун. Больше не помню ничего.
Дубровник. Долбаные горки. Один дом выше другого, улочки узкие, наверх въехали, обратно - никак! Как они разворачиваются - загадка, которую мы не разгадали. Сверху выезжали задом. Ну как выезжали? Машка ехала - я пятилась рядом, смотрела на дорогу и подсказывала Машке в окно, поддерживая попу машины обеими руками.
Повсюду непуганные кошки.
Из Дубровника мы двинули в Сараево.
* * *
Босния и Герцеговина: хорошая дорога, сплошные тоннели. Вся страна в горах и тоннелях. Полкилометра под небом, полкилометра в темноте. И озеро вдоль дороги. Изумрудное. И рыбацкие домики.
Последнее, что я помню о Сараево, где-то давно из новостей - о боевых действиях. Наверное, я нездоровая, потому что ожидала увидеть темно-серый город, что-то вроде Грозного после войны. Не учла только, что лет-то уже прошло...
Сараево - красивый раненый город. С мощной и странной энергетикой. Дома, окошки, занавески.
А в стенах домов осталась война. Дырки, дырки, дырки... Которые никто и не пытался маскировать.
В дома вернулись люди. И часто рядом с дырявыми стенами на балконах жителей растут цветы. А рядом со старыми дырявыми высотками - небоскребы из стекла и металла - бизнес-центры. Современные, большие, как в Нью-Йорке. Так странно.
Сняли там просто обалденную хату у какого-то англичанина - три комнаты, ванная, диваны, кухня. Всего делов-то - на тридцать евро. Я уговаривала Машку остаться в квартире хотя бы на пару дней. Машка была непреклонна.
В Сараево мы заночевали. Утром сорвались и поехали в Белград. Едем, едем, едем, флаги, граница...
Ура, Сербия!
...Пообщались на таможне
- Цель визита? - спрашивает таможенник.
- Белград, - рапортует Машка.
- Ааа, транзит, - улыбается дяденька и ставит штампы.
Пролистываю паспорт, разглядываю штампы - привычка уже выработалась. Не могу найти Сербию.
- Бл*ть, опять Хорватия!
И мы поехали в Сербию из Хорватии. Через Вуковар. Городок на границе Хорватии и Сербии.
В девяностых там немножечко загнали.
В войне девяностых хорваты собрали сербов, перерезали их и утопили в Дунае тела. Потом сербы перерезали хорватов. Потом хорваты... потом сербы....
И долго резали они друг друга из-за кусочка земли.
А потом, в 98, они все помирились и живут.
А могилы остались.
Ровные ряды крестов на кладбище: сентябрь девяносто первого, октябрь девяносто первого, ноябрь...
* * *
Сербия:
Белград - большой город. Торговые центры, кафе, рестораны. Секс-шопы. Дунай рассекает город надвое. Мосты длинные, развязки. Замок какой-то. Как выбраться из этого города без карты - непонятно. Очень жарко. Граффити.
Чувак на перекрестке предложил помыть нам машину, мы отказались, тогда он предложил травы.
Вспомнился анекдот: “Чай, кофе, капучино, минет?..”
В Сербии же нас догнал привет из России. Точнее, не нас, а лично Машку. В какой-то момент у нее зазвонил телефон, и по офигению на Машкином лице я поняла - не все так просто.
Звонил ее бывший начальник. Он умолял Машку вернуться, рассказывая ей с печалью в голосе, что жизнь без неё невыносима, а новая сотрудница просто пещерно глупа. Машка всячески отнекивалась. Я в этот момент рассматривала пейзажи.
-Бля*ь, - выругалась Машка.
-Че?
-Да деньги все выговорил.
-Аааа, - махнула я рукой, - переживем.
Через пятнадцать минут телефон зазвонил снова, потом еще и еще. Машкин начальник методично подкладывал деньги ей на телефон и снова плакался в трубку.
В конце концов, Машка достала из сумки наушник, вставила его в ухо, и не отходя от кассы, вернее, не переставая крутить руль, продолжала этот странный разговор. Тоном, каким говорят с умалишенными.
* * *
Потом была Черногория с ее Подгорицей - очень маленьким и тихим городком, похожим на Вуковар. И люди в Подгорице не едят, а только пьют. И к кофе подают стакан воды. Кто знает - зачем?
Мы проехали Черногорию насквозь. Там красиво, да.
* * *
...А потом мы въехали в Албанию. Вернее, не так. Мы не въехали, мы вползли, потому что Албания началась. А дорога кончилась.
Просто в моем понимании мира не принято считать, что насыпь мелких пыльных камней можно назвать дорогой. Какое-то время мы ехали так, Машка материлась и плевалась, потом стало легче.
Албания - это очень крутые серпантины, горы и какие-то красные реки.
Видимо, в горах много мочилова, а в реки сбрасывают трупы.... Дороги Албании - бермудский треугольник.
Никто не знает английского, и уж тем более русского.
И, похоже, что никто не ест.
Повсюду кофешопы. Там только кофе и ничего больше. Просишь капучино - и его нет. Тока экспрессо и американо. Албанцы целыми днями сидят и пьют, сидят и пьют.
В Албании ночевать отчаянно не хотелось. И мы приняли важное стратегическое решение ночевать в Македонии.
Вечерело. Мы выехали из Тираны и двинулись в сторону границы. И тут пошли горы. То есть, не просто горы, а горы-горы. И вот тут начались серпантины.
Потемнело сильнее.
На первом кругляшке Машка вздохнула. На втором взвизгнула. После третьего оборота вверх она парканулась и сказала:
-Я туда не поеду.
-Может, есть какая дорога в объезд?
-Катя. Мы и так объезжаем. Горы.
-Вина хочешь?
Следующие пятнадцать минут я уговаривала Машку ехать дальше. Потому что ночевать в горах рядом с заброшенным туннелем для поезда не хотелось совсем. Вот ни разу. Ни капельки.
Было принято решение ехать до ближайшего мотеля, и пофиг, что в Албании.
В мотеле никто не понимал английского. Для того, чтобы нас поселить, они собрали целый консилиум. Общались знаками и мимикой.
* * *
Македония:
Скопье - повсюду памятники. У македонцев, видимо, памятниковый фетиш. Их не просто много - они на каждом шагу.
Чаще всего - это мужики на конях, либо много мужиков, совещающихся.
На нас нападали кошки и дети. Хотите покормить киску мясом? Она вас сожрет. Дети же будут лизать вам машину, молиться и проситься внутрь. Можно отделаться сникерсом - их у нас был полный бардачок. Все дороги платные - каждые пять км надо платить. Туалеты на заправках жуткие - хуже только в России.
* * *
Болгария. Страна плоских колбасок, суджука и бастурмы.
София - блядский город, Болгария - блядская страна. Бляди повсюду: на трассе - деревенские бляди, в панамках стоят, красотки; в городе - те же, но с накачанными сиськами. Трансвеститы, что ли? И на каждом углу продают бухло и табак. Круглосуточно. О чем говорят таблички “Non stop” на ларьках.
Причем расположено все это так: палатка водка с табаком - блядь; палатка водка с табаком - блядь; палатка водка с табаком - ну, вы поняли, да?
Пожрать ночью негде, а вот выпить и покурить - пожалуйста. Выпили, накурились.
Но красиво, да.
Центр города - храм, брусчатка, лавочки натыканы везде. Вай-фай на главной площади. Повсюду молодежь огромными компаниями - сидят бухают на ступенях самого главного театра. Много бомжей, но очень приличных.
Нереальное количествово секс-шопов - по ощущениям, здесь только пьют, курят и е*утся.
Варна. Местный суп, который должен был быть из огурцов, кефира, чеснока и кедровых орешков. В наш забыли положить чеснок и кедровые орешки.
Кому кефира с огурцами?
* * *
Румыния:
На границе - взяточники.
Трансильвания- сказочное место из мультиков про мишку и ослика. Графа Дракулу пиарят нереально. Этим и живут.
Бухарест. По-английски не понимает никто, кроме бомжей. Всюду мелкие собаки-суицидники, не знающие правил дорожного движения.
Цыгане на машинах паркуются как хотят и где хотят, то есть, для них в порядке вещей встать посреди дороги или поперек дороги, и начать выгружать всё из багажника.
Местное население все время стреляет сигареты.
По городу натыканы питьевые фонтанчики - мы наблюдали, как сначала бомж попил, потом школьницы.
Везде странные освежители воздуха - очень удобно, потому что даже ночью там люто душно. На каждом шагу секс-шопы, в ебливости румынам не откажешь.
На домах нет ни названий улиц, ни номеров домов - вообще хрен поймешь, где ты находишься.
Все показывают неверную дорогу. Страна наебалова какая-то.
… и вдоль всей территории страны стоят маленькие, полтора на полтора, церквушки. Безумно вкусный хлеб. Круглый, с жесткой темной корочкой. В каждом доме продают.
* * *
...А потом мы въехали на Украину. Румынско-украинская таможня - это песня. Точнее, заунывный долгий сказ.
И был нам Львов - город-сказка. До пяти утра бухали с Машкой в чудном месте с чудным названием «Крыивка». В пять утра Машка вывела меня, перецеловавшуюся со всем кабаком, на улицу.
Потом мы сидели на главной площади на брусчатке и с какими-то в хлам убитыми англичанами пели песни на русско-украинско-английском суржике. В полшестого утра нас заботливо довели до дома трое местных милиционеров.
Утром в аптеку ползла Машка, потому что я лично встать не могла.
...А потом был Киев, потом украинско-русская таможня - и курс на Питер.
Нуивот, вернулась Катька)
Цэтирую:
...Единственное, что запомнилось в Праге - там было, простите, наблевано перед магазином элитных машин и покакано где-то последи тротуара. Приличная страна, да...Приличная страна, да.
Tags: