О значении воинствующего материализма: Игорь Кваша

[turaru]

Работу В.И. Ленина "О значении воинствующего материализма" мы, студенты философского факультета Московского университета 1971 - 76 годов должны были изучать как философское завещание создателя Советского государства чуть ли не по всем дисциплинам. Не говоря уж о работе "Материализм и эмпириокритицизм" - библии философских строителей развитого социализма.
Но и на нашем потоке студент из Польши Марек Возьняк (под научным руководством С.А.Пастушного, кажется) написал курсовую работу, слегка прогремевшую в интеллектуальных кругах нашего курса, о том, что у Ленина в определении материи концы с концами не сходятся (материя, по Ленину, есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущения; вследствие так определенной материи при всём материалистическом монизме философии диалектического и исторического материализма "наши органы чувств" от материи как-то загадочно отваливают, и надолго, и если не бояться проработок, ссылок и расстрела, надо снимать шляпу перед, тем же, в нашем случае, кантианством).
Никаких оргвыводов, насколько я знаю, работа М. Возьняка не вызвала, Марек жил, действовал, за работу, насколько помню, получил "четвёрку" и даже как-то пригласил меня - в качестве какой-то ответной вежливости или точно не помню - в польское посольство на встречу с знаменитейшим Анджеем Вайдой, ставившем тогда спектакль по пьесе некоего американского драматурга в театре "Современник" - что-то насчет синдрома вьетнамской войны, я посетил только генеральную репетицию, налюбовался вблизи на кумиров московских театралов Гафта, Квашу, Табакова, тяжко хромавшую (по сценарию ли?) Толмачеву, видел вскачь вечно молодую Екатерину Васильеву, сидел я в первом ряду, рядом с барышней-суфлером, но я даже не слышал, что она делала. А на встрече с Вайдой присутствовали человек семь-девять польских студентов, а русских было всего двое. Один из них - явно не студент, хотя очень моложавый.
Пригласить-то Марек пригласил, а сам не пришел (Что бы это значило на языке польской дипломатии - вот вопрос?). Дело было к вечеру. Еле я нашел это посольство, не встретив ни одного человека на своем пути даже в самОм здании, пока не стали появляться хоноровитые молодые поляки, все из себя в джинсах и волосатые. И вздохнул с облегчением: значит, я туда попал.
Посольство находилось в каких-то старинных московских закоулках на улице Алексея Толстого, правда, в шикарном здании, с округлых куполявистых потолков которого росписью нависали голые задницы каких-то эпических героев. Я еле нашел дорогу в этот пустующий дворец: без знакомых, без представления, даже прикурить пришлось просить, думая, на каком это лучше сделать языке. Я попросил по-русски у человека постарше. Как потом оказалось, это и был сам Анджей Вайда.
На саму встречу заявился и Олег Табаков (второй, насколько я могу судить, русский и где-то десятый по счету человек на все эти шикарные апартаменты), который, кажется, не произнес ни слова, но только очень приветливо, но с сознанием своей цены, улыбался.
Польские студенты, как мне кажется, вели себя довольно хипово, к мэтру особого почтения не проявляли, демократично, если не нагло, задирали свои ноги на стол под нос самому корифею, весьма сурово его расспрашивали о каких-то его отношениях, в том числе сексуальных. Во время встречи Олег Табаков держался где-то в тени, ни слова не сказав.
Вайда тем не менее всему этому радовался, и при том искренне, улыбался любой реакции на свои слова, но при этом исключительно корректно, как настоящий поляк в приятном дамском обществе, хотя дам, насколько я помню, не было ни одной. Я понял только процентов 70 из услышанного (из понятого тогда процентов 70 уже забыл) на протяжении примерно двух часов продолжавшейся встрече, в период которой выступал в основном Анджей Вайда по-польски, хотя периодически кто-то петушиной репликой создавал дискуссионные ситуация.
Вайда был молод (сейчас я старше его тогдашнего), весел, обаятелен. Когда я его в период перестройки вновь увидал - по телевизору, - я его не узнал. Посуровел, поседел, как-то замкнулся...
Вот так благодаря одному из соратников А.И. Введенского по критике Ленина из Польши я повстречался с кинематографистом мирового масштаба, независимо от того, какая он сволочь: большая или не очень, с актёрами, ставшими звёздами, да что там звёздами - легендами при жизни...

Отсюда, с изм.

Кто ещё Квашу как актёра помнит?
Расскажите.